Я вернулась на кровать, стараясь успокоиться. Внутри все горело, опять стали перед глазами появляться лица тех людей, которые навсегда остались в стенах Академии. Мне стало жарко, и я стянула свитер, оставаясь только в одной майке-борцовке. Лицо раскраснелось, щеки горели.
– Ты все еще хочешь остаться с нами? – зло бросил Аким, мои слова и его затронули.
Я была уверенна на сто процентов, что теперь Максим с криками: «Мамочка, они тут все ненормальные!» – побежит обратно в Убежище, под крыло к тем, кто считает, что прятаться лучше, чем сражаться.
– Да, – его твердый ответ окончательно сбил меня с толку. Не стоило даже пытаться объяснить что-то этому мальчишке.
– Тогда с тебя двести рублей, – улыбаясь самой доброжелательной улыбкой, потребовал Аким и протянул вперед руку.
– Чего? – не понял Макс.
– Раз ты тут тоже обитаешь, а номер стоит 600 рублей в день, то с тебя двести. ЗАО «Герои» нуждается в небольшом финансировании, – Аким снова одарил Макса улыбкой еще более широкой, чем прошлая.
Парень захлопал удивленно глазами, сконфужено похлопал себя по карманам брюк и выудил на свет две помятые купюры, которые тут же исчезли в карманах Акима.
Казалось, с появлением Максима, все пошло коту под хвост. Мы абсолютно не представляли, куда его деть, ведь в наши планы он вообще никак не входил.
Расположиться втроем на двуспальной кровати оказалось несколько проблематично, так что в итоге Максим устроился на полу, не без подачи Акима, разумеется.
Ночью мне пришла довольно разумная мысль, что есть возможность оставить его у Славы – моей школьной подруги.
Утром я поведала свой план Акиму, и тот с радостью согласился. Ему еще больше не нравилось появление Макса, чем мне.
Мы сели в машину. Макса усадили на заднее сидение, отчего тот обиженно надулся.
– Ты вообще должен быть нам благодарен, что мы тебя с собой взяли, а не вернули в Убежище, – взглянув в зеркало и увидев мину Макса, сказал Аким.
– Я же вижу, что вы относитесь ко мне, как к десятилетнему ребенку, – он нахмурил брови. – Но ведь я старше. Я взрослый! И почему я должен сидеть на заднем сидении?
– Потому что там сидят дети, – даже не задумываясь, ответил Аким и незаметно улыбнулся.
– До двенадцати лет, – парень скрестил руки на груди и отвернулся к окну.
Я включила радио, чтобы разбавить нарастающее напряжение. Заиграла очередная попса. Настроение было не плохое, и я даже стала подпевать.
– Боже, замолчи, а? – бросил Максим, затыкая уши. Я обиженно закрыла рот и тоже отвернулась к окну.
Аким ехидно хихикнул. Да, я не умею петь, ну и что?