Они были везде, разумные, собранные воедино абсурдной верой в то, что матери тэнкрисов было до них дело. Сегодня они скорбели, но завтра станут дышать ненавистью. Я не сомневался, что так и будет, предвкушал религиозное восстание – ведь волевой тан, собиравшийся поднять мятеж, через мое профессиональное зрение пылал, как одинокий пламень в безлунной ночи. Эл’Мор избавился от своего наставника, чтобы утвердиться на вершине церковной иерархии, под его рукой находились войска храмовой стражи, его слава чудотворца, лидерские качества, харизма и ореол святости давали огромную власть над умами верующих. За него будут умирать, и он не побоится воспользоваться этим. Завтра.
– С другой стороны, хозяин, для меня остаются непонятными некоторые вещи: при чем здесь винты, и…
– Да, две акции террористов, в которых нет смысла. Винтеррейкцы, Себастина, тут исполняют роль слепого, идущего по дороге на ощупь. Если я прав, они узнали, что Солермо ищет некий бирюзовый бриллиант и готов дорого дать за него. Винты нашли камень первыми и привезли в Арадон, надеясь использовать в качестве предмета торга или чего-то вроде, но потеряли камень. Что же до нападения на тайную лабораторию и на демонстрационный полигон… Допустим, во втором случае террористическая акция могла носить политический характер, там могло погибнуть множество видных политиков, но благодаря нам обошлось. Однако первый-то раз был совершенно лишен смысла. Пока Дракон Времени похищал Инча на выставке, Грюммель напал на тайную лабораторию короля. Зачем? Образец нового оружия он мог получить тихо и мирно, чтобы потом размножить и установить на «Архане», как в итоге и было сделано. Зачем он средь бела дня напал на лабораторию своего компаньона?
– Возможно, король не хотел делиться с террористом этой технологией. Возможно, король не верил ему.
– Бессмыслица. В руках Грюммеля все это время находился Дракон Времени, который полностью владел не только телом, но и знаниями несчастного Гелиона Бернштейна – создателя энергетической пушки. Он мог сделать новый образец на своем подземном заводе, но нет, Грюммель пошел воровать.
– Не сходится, хозяин.
– Вот именно, не сходится.
Себастина нахмурилась, видимо размышляя – а не стоит ли ей достать свою книгу и вновь начать строчить, – однако ощущение острой недосказанности взяло верх.
– Значит, все-таки наш враг все время скрывался на самом виду?
– В том-то и дело, что я не уверен! – ответил я и невольно осознал, что повысил голос. Надо держать себя в руках. – Нет самого главного – мотивов. Зачем бы Солермо эл’Азарису творить все это? Чего он хочет? Чего вообще может желать от своего заклятого врага тэнкрис, да еще и король, раз готов предать весь наш род и отправлять под нож пусть дальних, но все же родственников?