Если что бомбят, значит это кому-нибудь нужно, думал Ярослав, мысленно перефразируя Маяковского. Уши жаловались на громкость, явно превышающую порог безопасного прослушивания треков в наушниках.
Но главное он все-таки услышал. Нет, почувствовал. В спасительном ходу кто-то был. И этот человек плотно задраивал крышку люка. Изнутри. Ярослав начал яростно тарабанить кулаком по металлу.
— Впустииии!! — Рядом разорвалась очередная бомба, тело обдало потоком воздуха, волна не достала, — впусти, впусти, открой!
— Откроооой! Аааааа! — Ярослав очнулся от жуткого сна, пытаясь сообразить, где он, и что происходит. Тьма. И жуткие вопли снаружи.
— Впустииии…
Глава 7. Задушевные беседы
А ты смешной, мы съедим тебя последним
Фая лежала на соломенном тюфяке, который она даже своим собакам постеснялась бы предложить. Медленно приходила в себя. Пошевелила ногой, рукой, все целое.
Неуклюже приподнялась, огляделась. В пустом ангаре из зарешеченных высоких окон ощутимо поддувало. Подъеденный ржавчиной металл и разбитые бетонные полы добавляли атмосфере унылости. Двери заперты, на полу стоит поднос с двумя мисками неаппетитно выглядевшей баланды, стакан с чаем.
Эти уроды что, людей этим кормят. Осмотрела себя. Одежка сильно потрепалась, светло-голубые джинсы известной марки теперь можно было узнать с трудом. Висели тряпкой. Карманы по-прежнему были набиты под завязку странными шариками.
Странно, подумала Фаина Анатольевна, прибирая волосы в высокий пучок на макушке, брюки вроде бы не должны были так сильно растянуться за вечер. Не все ли равно. Отстираются они вряд ли, проще выкинуть. Опасение вызывала грудь, которая, по ощущениям, за время, пока Фая валялась в отключке, увеличилась на пару размеров.
Блин, внуков никто не забрал, она сама черт-те где, запертая в ангаре, а думает! О тряпках. Фаине стало стыдно за свои мысли. Она поискала в кармане куртки девайс. Кажется, вчера она его выронила. Точно.
Во время путешествия на шее монстра, Фаина Анатольевна, и так обладающая фантастическим даром топографического кретинизма, совсем потеряла направление и ориентиры. Она огляделась еще раз. Все та же серость.
Декорации скрашивала Катенька, дремавшая в дальнем углу старой постройки. Места здесь было мало, туша зверюги занимала четверть общей площади. Катюша спала, компактно сложившись калачиком, клешнями прикрывая места, где у нее, по логике вещей, должны были быть уши. Болела голова. Фаина машинально пошарила на поясе. Фляги нет. И не было, ведь на пояс ее никто не цеплял. Осталась там, на пепелище.