Учитель обвел взглядом замерший класс.
— Каждый из вас знает, что ему грозит, если он будет уличен во лжи. И каждый знает почему, поэтому не буду распространяться на эту тему. Есть и другая опасность в твоем намеренно неправильном ответе — ты можешь разучиться думать правильно. Ты должен принимать только верные и продуманные решения. По любому поводу — даже если тебе всего лишь захочется почесать руку. Или чихнуть. Ты должен принять правильное решение и выполнить его. И так должно быть каждый день, каждое мгновение твоей жизни. Только так ты можешь научиться думать правильно и быть уверенным, что твое решение будет верным, когда от него будет зависеть многое. Большое складывается из малого.
— Но… Пар Самай, — сказал один из учеников удивленным голосом, — мы же можем иногда ошибаться, что тогда… — и вздрогнул, проглотив восклицание и зажав предплечье с торчащей в нем короткой деревянной стрелкой.
Пар Самай, наклонив голову и поджав губы, понаблюдал за тем, как ученик вытаскивает стрелку из предплечья и останавливает кровь, затем произнес негромко:
— Вас учат всему тому, чему учат, не для того, чтобы вы это просто знали, а чтобы вы этим пользовались. У вас было не одно занятие по «Воле в Бездействии», и что?
Пар Самай помолчал, прошелся по краю круга, образованного сидящими учениками, и продолжил:
— Ожидать ошибок нельзя. Даже если цена ошибки очень высока. Даже если вам кажется, что вероятность ошибки велика. Нельзя готовиться к ошибке и представлять себе варианты развития событий в случае ее наступления. Все это приближает вас к неправильному решению. У вас нет правильных и неправильных вариантов, верное и самое эффективное решение в любой ситуации — вот единственный путь волина. Волину не просто нельзя принимать неправильные решения — у него нет варианта принять неправильное решение.
Учитель остановился и оглядел класс, как показалось Тиму, с некоторой ехидцей. Дескать — нате, съешьте. Сам Тим, во всяком случае, решительно не понимал: как это — нельзя готовиться к ошибке? Есть же там всякие вероятности, как с ними быть? Тим даже моментально придумал подходящую ситуацию: например, такая игра, что каждый игрок бросает монету и, если выпадает решка, получает десять рублей, а если орел — то за секунду говорит город на букву «О» или его убивают. Ну дурацкая игра, конечно, но что же, по-ихнему выходит, что нельзя даже заранее придумать этот город на букву «О»? И что от этого орлы выпадать перестанут? Бред какой-то. Тим даже рот открыл, чтобы спросить, что делать в такой ситуации, но вовремя одумался — на фиг ему нужна стрелка в руке? Лучше у куратора спросить. Класс, очевидно, пришел к такому же решению — пару недоумевающих взглядов, которыми обменялись ученики, Тим заметил, но задать вопрос учителю не рискнул никто. Пар Самай хмыкнул и сказал: