Так интересно, что все ее любимые города тесно переплетены с войной. Севастополь. Как там сейчас, интересно. Давно не общалась ни с кем из Севастополя. У нее Севастополь – это своеобразный ритуал. Заряд энергией на ближайшие полгода. Ей по душе Севастополь в середине марта-апреле-начале мая. Этот обжигающесоленый ветер на набережной и кафе. Капучино. Памятник освободителям. Владимирский собор. Практически полное отсутствие туристов. Пенные брызги. Прозрачная вода и чайки на воде. И бескрайние просторы. В Севастополе хорошо слушать Земфиру. Матросики. Красивые такие. Молодые. Так и хочется что-нибудь выкинуть эдакое, нафеячить, в общем. Начало мая, репетиция парада. «Как нам сократить путь? – Только быстро. За мной». Что значат его погоны – неудобно спросить. Говорит кратко, как команды отдает. Кругом. Шагом марш. Такого хочется как-то сразу слушаться. Наши пацаны навытяжку и за ним. Мы с Анькой вприпрыжку тоже за ним. Все женщины мира с беспросветной тоской смотрят на таких. Таких хочется ждать. С такими нестрашно.
Севастополь – это пропустить маршрутку и пешком ночью до Казачьей бухты. Босоножки новые, красивые. Зараза, набойка. Босиком. Ноги в кровь.
Казачья бухта. Утро. Военное училище. С пирса на территорию нахимовского училища, в запретные воды. Сторож грозит кулаком: «Посторонним нельзя на территорию». Ха-ха-ха. Посторонним девушкам нельзя. Ха-ха-ха. Пусть ребята хоть на живых девушек посмотрят, а то ж все на постеры. А их гоняют на плацу. А мы веселимся. С брызгами и смехом. Вылезли на пирс. Сторож отходит. Мы опять нырь. Весело. Вода обжигает. 3 мая все-таки. «Нюра, краб смотри. Смотри, какой прыткий. Палку дай. Я его сщас словлю. Блин, чтоб клешней не вцепился. У меня просто кошачий инстинкт. Глуши его. А-а-а. Нюра, ты его убила. Ты его просто размазала.
Неудобно как-то. Может, он на нерест шел. Может, это вообще она. И у нее дома детки маленькие остались. Похоронить надо как положено».
Крым – это Алушта. Это мы с Аленкой – вожатые. Это через забор на дискотеку мимо окон директора. Это сбор мидий и варить их в трехлитровой бутыли кипятильником. Это нам 18 лет. Это танцы на пляже ночью под звездами.
У меня есть в жизни моменты, за которые хочется благодарить Бога.
В каждом городе – монетку в фонтан. Чтобы обязательно вернуться. В каждом городе свой ритуал. В Москве – американо в кафе на Арбате и книжный там же. Полдня можно пролазить. Все, что хочешь, есть. Не люблю московскую толкучку. Приеду с ним – полюблю и Москву.
Столько звонков за день. Надоело. Устала. Устала разговаривать. От всего устала. Спать. От него не устала. Почему? Не хватает его.