– Господа, я очень сожалею, но возникли обстоятельства непреодолимой силы. Я срочно должен уйти. Но я спою вам песню. Только одну. Не судите строго, – прошёлся шепоток. Некоторые, из задних рядов, посмотрели на одиноко стоявшую Анариэль.
Итак, активировал «Публичное выступление», за ним «Толмач». Всё можно приступать.
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
…
….
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто–то занял!
(В. Высоцкий)
Пел я с чувством, подражая голосу автора песни, неотрывно глядя на Анариэль. Та вначале не обращала на меня внимания, но потом наши взгляды встретились, и до самого окончания песни мы так и смотрели друг на друга.
Сделав последний аккорд, я поклонился, выключая заклинание–переводчик.
– Благодарю господа, – проговорил я, в ответ на шелест аплодисментов, – мне действительно очень нужно уйти. Прошу извинить.
– Конечно–конечно, господин Александоор, – подала голос хозяйка дома, – к сожалению, в жизни бывают события, требующего нашего срочного присутствия. Будем очень рады вновь увидеть вас, – Нимродэль улыбнулась мне, и громко добавила – Господа! Танцуем Кринзендель! Музыку, пожалуйста.
Зазвучали первые аккорды танца. Эльфы начали становиться в круги, как для хоровода. В этой суете, пока я шёл в направлении выхода, две девицы сунули мне в руку записки. А у самого выхода, как бы проходя мимо, Нильмэ проговорила:
– В этом наше отличие от высокородных. Мы можем предложить только шалаш, – и пошла мимо, становясь в ближайший круг.
Перед тем как выйти из зала, я посмотрел на Анариэль. Она демонстративно смотрела в другую сторону. Ну и пожалуйста…
Наконец я оказался на улице.
– Фух!! – вздохнул я полной грудью, – вечерок однако!
«Навеселился?» – Первый мягко спрыгнул на крыльцо откуда–то со стены.
– Ага. Прям лопну сейчас от веселья, – ответил я, спускаясь со ступеней.
«А принцесса осталась?»
– Да. Не везёт мне, котяра, с принцессами.
До коновязи дошли молча. Зубатик и Подруга усиленно имитировали уставших лошадей. Стояли с опущенными головами, изредка мотая ими, отгоняя насекомых. Я встал между герувинами, оперся на перекладину коновязи.
– Что такое «не везёт» и как с ним бороться, – глухо проговорил я. Все–таки я уже позиционировал Анариэль как свою женщину, хотя мы были с ней всего–то ничего. А вот видишь как? В душе образовалась пустота. Ну и ладно! Я достал из кармана записку от неизвестной дамы.
«Я подарю вам настоящую любовь. Жду вас!!! Улица Серебряной рощи, 5».