– Кого я вижу? Наша девочка снизошла до грубой пищи? – проговорила рослая рейнджерша, видимо заводила этой троицы.
Я, чуть ускорив восприятие, осмотрел девиц, на предмет холодного оружия, да и просто так, чтобы запомнить врага в лицо. Одеты девицы были в свободные штаны, заправленные в мокасины. У каждой за голенищем спрятан нож, и не один. И как только они там держатся? В куртках, или точнее сказать, ветровках, с миллионном карманов, было понапихано разных артефактов. Бусинки и палочки, бляшки и крестики. Всё это светилось мягким светом разных цветов. В самых неожиданных местах я заметил колющее оружие.
Например, заколка в волосах левой девушки, была совсем не заколкой, да ещё и магически обработанной. Не говорю уже о заточках в рукавах, в потайных кармашках, которые были у каждой в изобилии. Я бы, конечно, не увидел всего этого. Рентген–зрение мне не доступно. Да собственно, оно и не нужно при таком изобилии магических вещей на единицу площади хрупкого, девичьего тела. Рейнджерши были с магией на «ты».
Внешности девчонки были обыкновенной. Какое разочарование! Я то думал, что не эльфийка, то красавица. А тут серые такие мышки, с заострёнными ушками и хвостами волос на затылке. У старшой нос с горбинкой, у остальных двух остренькие такие. Ну точно мышки–норушки.
Вот глаза у всех очень выразительные. Это всё же делало их привлекательными. Миндалевидные такие, тёмные с цепким взглядом. И если глаза это зеркало души, то девчонки были далеко не дуры.
– Добрый вечер, Тивунель, – холодно отозвалась принцесса, чуть повернув голову на голос. При этом Анариэль приосанилась. И куда делась милая девчонка, с которой я пришёл в кабак? Передо мной сидела Принцесса Светлого Леса!
– И как же папенька отпустил тебя так поздно и так далеко? – продолжала стебаться рейнджерша. Самое удивительное, на мой взгляд, Анариэль вела себя совершенно неадекватно. Она просто закрылась, превратившись в холодную статую без эмоций.
– Ты что–то хотела, или просто ищите собеседника попроще? – театрально улыбнулась принцесса троице, – тогда вы ошиблись столиком.
– Ну ты–то себе уже нашла, – горбоносая посмотрела на меня. Я, как ни в чём не бывало, продолжал есть. Что я вынес из своей, не очень длинной жизни, так это правило: не вмешивайся в споры женщин. – Это и есть тот самый великий воин, про которого шепчутся во всех углах дворца? Видимо воин он только в твоих мыслях. Или в постели тоже? – мышки с готовностью захихикали.
– Много болтаешь, женщина, – проговорил я, вытерев рукавом губы, и тяжело посмотрев на девицу, – прикуси язык.