Неожиданно нас ослепил сноп белого света. Пули засвистели вокруг лодки и застучали по обшивке. На дирижабле был установлен прожектор! Наш пулемет грохотал и содрогался, гильзы со звоном падали в центральный пост. Но все безнадежно: дирижабль висел уже в двухстах метрах над головой, но из-за ослепительного света никак не удавалось прицелиться. Он прошел прямо над нами. Воздух наполнился криками, диким шумом и плеском, бомбы одна за другой рвались в море вокруг, не попадая в лодку, но мы вымокли до нитки.
Горша повернулся кругом, намереваясь дать очередь в пролетающий над нами дирижабль. Луч прожектора потерял нас, и мы смогли разглядеть огромную темную тушу, заслонившую луну: по размеру вполовину меньше германского "Цеппелина", но все же мы чувствовали себя как мышь в тени ястреба. Пули по-прежнему визжали вокруг, в гондоле на корме открыл огонь пулеметчик. Горша дал еще очередь, потом неожиданно откинулся назад с дыркой во лбу, и из затылка потоком захлестала кровь. Его отнесли вниз, и я занял его место. Я прицелился в громадный корпус над головой и снова нажал на гашетку. Пулемет трясся и грохотал, но это было бесполезно без настоящего зенитного прицела. Когда закончилась лента, пулемет умолк. Я щелчком откинул горячий казенник.
— Еще патронов, ради бога!
Дирижабль скоро вернется для новой бомбардировки, и на этот раз ему может повезти. Чьи-то руки протянули мне патронную ленту. Я вставил её в казенник и дал очередь. К моему удивлению, изогнутая дуга золотым огнем метнулась к темному силуэту в небе. Но удивляться некогда, нужно было лишь сосредоточить огненный поток на хвосте удаляющегося дирижабля. Я стрелял, потом ненадолго прервался, а затем выпустил остаток ленты.
— Еще патронов!
— Ничего не осталось, герр коммандант!
Это начиналось медленно, будто разгорался тусклый огонек на конце сигары. Накал стал ярче, как у бумажного фонарика, затем внезапно блестящее белое пламя вырвалось из-под хвоста дирижабля, задержавшись примерно на секунду, а потом побежало вдоль корпуса, царапая огненными пальцами его бока. Мы все молча, открыв рты, смотрели вверх, и тут нас объял ужасающе яркий белый свет. Нос дирижабля задрался в небо, и взметнулся огромный столб дыма и искр, заслоняя луну.
Лоскуты горящей ткани отделились и лениво парили, падая в море. Вскоре лишь визжащие двигатели удерживали большой пылающий остов в небе. Мы наблюдали, как один из моторов рухнул в море, горящий деревянный пропеллер еще вращался, когда его поглотили волны. Бела Месарош позже клялся, что видел человека в горящей одежде, прыгающего с кормы гондолы. Потом все закончилось: пылающая туша медленно опустилась в море и через несколько мгновений исчезла, оставив на волнах лишь парочку горящих масляных пятен. В целом, надо думать, это жуткое зрелище продолжалось не более двух минут. Мы по-прежнему стояли молча, пока Месарош не заговорил.