Мне снилось теплое море. Я лежу на волнах, и они плавно меня качают. Туда-сюда, сюда-туда. Стоп. Качают. Я приоткрыла один глаз, закрыла, открыла другой. Ни фига себе. Стена то приближалась, то удалялась от меня и все было перевернуто к верх ногами. Да, что ж это такое? Изогнулась и посмотрела на мир, с другой стороны. Ну точно. Кто-то меня несет вниз головой еще и сильно раскачивает из стороны в сторону так, что я половину углов снесла. Взглянула вверх. О, Боже, Эля.
– Что проснулось чудовище в перьях? – Зашипела она.
Одного взгляда на волшебницу хватило, чтобы понять. Она в крайней степени бешенства. Косички и узелочки, так любовно заплетенные мной вчера, шевелились, в глазах полыхали молнии, а на кончиках пальцев пульсировал ураган. Ой, мамочки. Доигралась. Я зажмурилась и завизжала от страха.
– Кричи, кричи может быть кто-нибудь услышит. – Усмехнулась Эля и кинула меня куда-то.
– А-а-а. Кар. Буль.
А-а-а, я варюсь. ВАРЮСЬ! А-а-а. Ворона возбужденно бегала по кастрюле по горло в воде и вопила без остановки, а покорительница стихий стояла и с усмешкой наблюдала за ее стараниями выбраться. Крылья намокли в одно мгновение, да и каждое движение давалось все с большим трудом, из горла вылетали только жалобные хрипы, когда девушка вдруг кинулась вперед и вытащила замершую птицу.
– Не могу на это смотреть. – Пробурчала Эля, и опять куда-то понесла Дашу, но птица этого уже не помнила. Она отключилась.
Я пришла в себя от боли в крыльях, инстинктивно дернулась, но кто-то держал меня крепко.
– Да не дергайся ты, мазь наложу. – Голос Эли прозвучал неожиданно спокойно.
Я с трудом приоткрыла один глаз, потом второй. Все те же лица. Эля, я и кастрюля. Девушка смазывала мои крылья чем-то вонючим и одновременно помешивала что-то длинной лопаткой.
– Ну вот и все. Как новенькая.
– И это ты понимаешь под словом новенькая? – Я показала ей глазами на перевязанные платочками крылья. – Как я летать буду?!
– Скажи спасибо, что заживо не сварила. Я тебе жизнь спасла.
– Ну-ну, только сама же меня в эту кастрюлю и сунула, ведьма.