Я много раз видел эти значки на бамперах: «Я НАШЕЛ ЕГО». Ну, честно говоря, я-то Его никогда и не терял. Я никогда не зубрил Библию наизусть, но, полагаю,
моя вера помогла спасти жизни нескольких человек, включая и меня. Даже в самые темные времена вера помогала мне добиться успеха в жизни и не причинить
никому вреда.
Джим Барнетт из Атланты всегда казался одним из тех промоутеров, которые хотят навредить рестлерам. Которые настраивают весь персонал против рестлеров.
Все они прислуживали этому парню, а я никогда не мог понять, почему. С Джимом меня познакомил
Оле Андерсон
во время одной из вторничных записей на студии. Едва увидев этого парня, я уже понял, что с ним что-то не так; он сказал мне (с южным акцентом): «О, мой
мальчик, какая очаровательная улыбка». Он был странным малым, всегда сидел в раздевалке в костюме-тройке и нюхал галстук. Джим дружил со многими игроками
Georgia Bulldogs, а у всех его любимчиков в той команде были Ролексы. Барнетт сходил с ума по этим игрокам, и не только в смысле их талантов.
Оле долго расписывал меня этому южному промоутеру, рассказывая о моих успехах в индустрии, и эти двое мечтали собрать лучшую компанию в истории бизнеса
и надеялись, что Флэр и я понесем ее на своих плечах.
Примерно в то же время Флэр привел меня в местечко под названием Franco’s в городе Ричмонде, штат Виргиния, и заставил купить дорогие костюмы и пиджаки
из верблюжьей шерсти. Он хотел, чтобы я произвел на Барнетта хорошее впечатление, но одеть меня в одежки из Franco’s — все равно, что набрызгать свинью
духами! В общем, ни одежды, ни мое обращение с микрофоном не впечатлили Барнетта, и он бы уволил меня, если бы Оле не убедил его дать мне еще один шанс.
Промоутер в Атланте приставил ко мне Гордона Соли, замечательного комментатора, но когда мой первый рабочий день закончился, Джим позвонил Оле и раскритиковал
мою работу. Он кричал Оле в трубку: «Ты говорил, что он умеет обращаться с микрофоном. Уволь его — он ужасен». Но Оле вступился за меня. Он рассказал Джиму,
что я купил новый костюм для этой работы и уговорил дать мне новый шанс. Барнетт согласился. А в следующую субботу рейтинги уже выросли на 1,5 пункта,
так что Джим быстро изменил манеру общения со мной; он излучал радость: «О, мой мальчик, как поживаешь? О, ты должен чаще заглядывать ко мне в офис». Оле
улыбнулся ему и сказал: «Я же говорил…» В общем, я стал работать на двух территориях одновременно: в Шарлотт и Атланте. Только сумасшедший мог согласиться
на такое, но моя «Болезнь» подливала масла в огонь.