— Просто, я тебя больше не знаю. Ты меня тоже.
Лифт издает звон, когда преодолевает каждый следующий этаж, но он едва тащится.
Тайлер закрывает глаза, качая головой.
— Это не было моей целью в жизни, ты же понимаешь?
— Спасибо, Господи, и на этом.
Он вздыхает.
— Как будто ты невиннее, чем я.
— Отвали, Тайлер. Я работаю на порно-компанию, это правда, из этого следует, что у меня затруднения в денежном плане, именно поэтому я застряла тут. Но я не трахаю потасканных девок с поддельными сиськами перед камерой, — усмехаюсь. — И заметь, это не я рискую подцепить целый букет венерических заболеваний.
— Господи, я уже и забыл, какой злой ты можешь быть.
— Злой?
— Именно, когда ты сердишься, ты становишься чертовски злой. Всегда такой была.
Ничего не отвечаю на эти слова, но он издает смешок.
— Как тогда, когда нам было по девять лет, и ты разозлилась на меня за то, что я нанес на твоих Барби боевой раскрас. Хочешь сказать, что тогда ты тоже не была зла?
Закатываю глаза.
— Ты из тех, кто терпит и накапливает дерьмо внутри себя, а затем в один момент тебя «прорывает», и ты делаешь что-нибудь безбашенное, — говорит он.
— Ты забыл упомянуть, что устроил им сексуальную оргию в огромном бассейне. Это меня добило.
Он звучно смеется.
— И ты прождала неделю, чтобы отомстить мне, — пожимаю плечами, стараясь не рассмеяться, потому что то, что я сделала, было ужасно. — Ты взяла собачье дерьмо и добавила его в автомат для пускания мыльных пузырей, потом смешала его с мыльной пеной. На самом деле, ты взяла его у меня и как будто пошла играть с ним, но затем возвратилась ко мне и с глазами полными слез сказала, что он не работает, ну и что я сделал тогда? Я снял верхнюю крышку и загляну внутрь. А там плавало собачье дерьмо в мыльной пене. Меня стошнило, а ты рассмеялась надо мной.
— Ты заслужил это.
— Возможно… Потому как позже в тот день я помочился в твою песочницу, поэтому как мне кажется, это было честно.
Качаю головой.
— Поэтому, — Тайлер вздыхает. — Я даже не хочу думать о том, что ты сделаешь в этот раз.
— Я не злюсь.
— Да, ты злишься, малышка.
«Господи, как же я хочу, чтобы он думал, что мне наплевать на это». Смотрю на него, все еще не в силах принять то, что он – порноактер. Я имею в виду, не поймите меня неправильно, знаю, что он – порноактер, потому что его образ, что я видела в тот день не сотрется из моей головы, но все же, смотря на него, прислонившегося к боковой стенке лифта в джинсах и футболке, просто не вижу в нем порноактера. Я все еще вижу в нем того парня, с которым вместе росла.