- Шайтан, ты?!
- Ну я. А вы-то кто? Что-то я вас не помню.
Вместо ответа сталкеры поглядели друг на друга, потом не меня и дружно заржали как сивые мерины. При этом дон Кихот присел, и хихикая, хлопал себя по коленям, а Санчо задрал глотку к небу и гоготал как чернобыльский гусь. Я молча жевал колбасу и ждал членораздельного слова. Наконец дождался:
- Извини, Шайтан, только что о тебе говорили. То, что ты вчера учудил, ей-богу будет легендой в Зоне. История будет передаваться из уст в уста, обрастая причудливыми подробностями. А умудрённые опытом сталкеры будут рассказывать её в кругу костра молодым отмычкам.
Я понял, что Санчо Панса выражал жестами совсем не лыжи... Дон Кихот представился:
- Меня зовут Бахча, а это мой друг Засов. Засов, это не от слова, обозначающего запирающее устройство, а от слова "засунуть". Ну любит он это дело. Так что он оценил твой поступок по достоинству. Мы четыре дня кантовались на вашей точке, и видели тебя в "Каменном Небе". Ну а вчера узнали - как тебя зовут. Это узнали все, кто о тебе раньше даже не слышал.
- Ясно. Ну а что там произошло дальше? Я, по понятным причинам, не смог досмотреть кино до конца. Бахча стал рассказывать:
- Сначала Сидорыч хотел убить Луну. Его кое-как оттащили, отобрали пистолет, и попытались успокоить. Тогда он захотел убить "успокоителей" - типа они все издеваются над его тонкими романтическими чувствами. Его опять успокоили - на этот раз с помощью поднесённого к морде доброго кулака. Потом он спустился вниз, взял со стойки ноль семь водки и сел за столик , бормоча, что убьёт себя. Видимо с помощью водки. Но попытка вышла неудачной. Водка оказалась не сильно палёной, но дюже забористой. Когда мы утром уходили, Сидорыч пускал пузыри и давал знатного храпака под столом. Аж стёкла дрожали. Самоубиваться он явно передумает, как проснётся. Если хорошо опохмелится конечно. А за стойкой была Луна. Довольно помятая - видимо ночка ей выпала тяжёлая. Лицо слева припухло, а под глазом наливался хороший такой синяк. Но другая половина лица сохранила мечтательное выражение - благо, что Сидорыч спал. Засов вон интересуется - что ты там с ней делал, что у неё улыбка четверть суток с лица не сходит? А твой полёт шмеля из окна с голой задницей, да прям в терновый куст, вспоминали и обсуждали часа полтора всем кабаком. Что характерно - это видели все, хотя на тот момент на улице было человек пять. И каждый добавлял подробностей. Да-а, не повезло тебе. Ничего важного не поцарапал? Ну и куда теперь?
Бахча и Засов присели к костру и достали сигареты.