Молясь, чтобы Сэнди не разрушила полностью момент, так как этот мужчина очевидно старался, Джилл почувствовала, как на её плечо легла рука. Джилл подняла взгляд на Деррека и, несмотря на напряжение в воздухе, улыбнулась ему.
— Что происходит?
— Коннор только что сказал Сэнди, что любит её.
Коннор взял Сэнди за свободную руку.
— Ты хочешь, чтобы я ушёл?
Сэнди смотрела на него, не моргая.
— Я хочу знать, почему ты меня любишь.
Все его браться застонали в унисон.
— Это идеально разумный вопрос, — упрекнула их Рэйчел.
Коннор перенёс вес с одной ноги на другую и сказал:
— Я люблю твои волосы и то, как они мерцают на солнце.
Его братья казались довольными таким ответом.
Сэнди нахмурилась.
— Что? — спросил Коннор. — Я сказал что—то не то?
— Дело не в волосах, — сказал Деррек, надеясь ненадолго спасти своего брата. — Дело в том, что ты чувствуешь здесь, — он положил руку на свою грудь, над сердцем, заставляя Джилл полюбить его чуточку больше.
К ним уже подходили Фил и Хелен Бэйлор, а за ними и половина округи.
— Когда ты выходишь из душа, — снова попытался Коннор, — и у тебя на голове беспорядок, и ты куда—то спешишь, ты строишь эту милую хмурую рожицу и...
Он остановился посреди предложения, когда увидел, как Брэд проводит по своему горлу ребром ладони.
— Забудь об этом, — сказал Коннор. — Когда я опаздываю, и ты меня ждёшь, твои брови хмурятся и...
Ещё больше разрезающих горло жестом в растущей толпе.
— Ох, ради Бога, — произнёс Коннор, явно раздражённый. — Я просто люблю тебя. Я люблю каждую из твоих глупых рожиц, которые ты строишь, когда я делаю что—то не так, что, как я понимаю, происходит намного чаще, чем я поначалу думал. Честно говоря, я не заслуживаю тебя. Я по большей части угрюмый и тихий, но ты никогда не заставляла меня чувствовать себя виноватым или неадекватным. Ты показываешь мне только любовь во всём, что делаешь. Можешь взять и застрелить меня за эти слова, но я люблю твои волосы: цвет, сияние, то, как они скользят сквозь мои пальцы. Мне плевать, если это не то, что мне следует тебе говорить. Я люблю то, как твои глаза загораются, когда я захожу в комнату, так не было только сегодня. Сегодня твои глаза не загорелись, и меня это печалит. Когда я тебя раздражаю, ты стучишь пальцами, создавая глухой стук, да, но я считаю это милым. И ещё мне нравится твоя постоянная болтовня.
Это конкретное заявление вызвало разного рода бормотания и ворчания, но Коннор не обращал внимания ни на кого, кроме Сэнди.
— Я люблю то, как ты можешь игнорировать всех этих людей, которые смотрят на нас и слушают каждое слово не потому, что любят меня и заботятся об исходе событий, а потому, что они самая надоедливая компания людей в мире. Несмотря на тот факт, что я являюсь родственником многих из этих людей, ты всё равно любишь меня — по крайней мере, так было три дня назад — и я могу только надеяться, что ты продолжишь любить меня, потому что последние несколько дней я был самым одиноким, самым сварливым сукиным сыном. Я могу с абсолютной искренностью сказать, что эти три дня без тебя были адом на земле. Я хочу рая, а не ада. Я хочу тебя, Сэнди.