Наконец он вернулся и твердо заявил:
— Отныне это дело закрыто, Таппенс.
— Ты дозвонился до мистера Эклза?
— Да нет, я связался с неким мистером Уиллсом, который, несомненно, делает всю черновую работу фирмы «Партигфорд, Локджо и Хэррисон». Но он хорошо информирован и говорлив. Всякая связь осуществляется через Хэммерсмитское отделение «Сазерн Каунтих Бэнк». Но тут, позволь сказать тебе, Таппенс, след прерывается. Корреспонденцию банки отправят, но они ни за что не выдадут адресов ни тебе, ни кому-либо другому, кто еще заинтересуется. У них есть свой кодекс правил, которого они строго придерживаются… Рот у них на замке, как у наших самых помпезных премьер-министров.
— Ну что ж, пошлю письмо через этот банк.
— Это пожалуйста… и, ради Христа, оставь меня в покое, иначе я ни за что не закончу эту речь.
— Спасибо тебе, дорогой, — сказала Таппенс. — Не знаю, что бы я без тебя делала. — Она поцеловала его в макушку.
— Это лучше всякого масла, — отозвался Томми.
II
И только вечером в четверг Томми вдруг спросил:
— Кстати, ты получила ответ на письмо, которое послала через банк миссис Джонсон?
— Очень мило, что ты об этом спрашиваешь, — саркастически ответила Таппенс. — Нет, не получила. — Потом задумчиво добавила:
— И, наверное, не получу.
— Почему?
— Можно подумать, тебе интересно, — холодно ответила Таппенс.
— Послушай, Таппенс… ты же знаешь, я был очень занят… И все из-за этого МСАБ. Слава Богу, конференция всего раз в год…
— Она начинается в понедельник, нет? И пять дней…
— Четыре дня.
— И вы все съедетесь в каком-то тихушном засекреченном доме где-то в сельской местности, будете произносить речи, делать сообщения и проверять молодых людей, годятся ли они для сверхсекретных заданий в Европе и даже за ее пределами. Я забыла, что означает МСАБ. Каких только сокращений теперь не напридумывают…
— Международный Союз Ассоциированной Безопасности.
— С ума сойти! Какая нелепица! А во всем доме, я полагаю, понатыкано «жучков», все прослушивается, и всем все друг о друге известно.
— Весьма вероятно, — с улыбкой отозвался Томми.
— И, я полагаю, от всего этого ты получаешь громадное удовольствие?
— Ну да, в некотором роде. Встречаешь много старых друзей.
— И все, я полагаю, давно шизанутые. А есть ли от всего этого какая-то польза?
— Боже, что за вопрос! На него ведь не ответишь ни «да», ни «нет».
— А там хоть бывают хорошие люди?
— Тут я определенно скажу «да». Даже очень хорошие.
— Старина Джош тоже там будет?
— Да, будет.
— Как он теперь выглядит?
— Глух как пень, подслеповат, скрючен ревматизмом, и ты бы удивилась, как он все примечает.