— А какого же возраста был мистер Боскоуэн, когда он бывал здесь?
— Да лет, я бы сказала, сорока, а может, чуть старше. Он в своем роде был симпатичный мужчина. Правда, немного толстоват. А уж до девок был охоч, я те дам!
— Гм, — как бы предупреждая, хмыкнул мистер Копли.
— Да ладно, мы все знаем, какие художники, — сказала миссис Копли, говоря и за Таппенс. — Слишком часто ездят во Францию, набираются французских манер.
— Он не был женат?
— Тогда еще нет. Он был без ума от дочери миссис Чаррингтон, но ничего из этого не вышло. Славная была девушка, но слишком уж молода для него — лет на пятнадцать моложе.
— А кто была эта мисс Чаррингтон? — Введение в разговор все новых лиц сбивало Таппенс с толку.
«И вообще, чем я тут занимаюсь? — подумала она вдруг, когда ее захлестнула волна усталости. — Выслушиваю какие-то сплетни и воображаю себе какие-то убийства, которых на самом деле не было. Теперь мне понятно… Славная старушка тронулась умом и стала вспоминать истории об этом мистере Боскоуэне, который, возможно, и подарил ей эту картину, а потом рассказал о доме и легенды о нем, будто кого-то там замуровали в камине, а она почему-то решила, что ребенка. И вот я иду по ложному следу. Томми назвал меня дурой, и он прав: дура и есть».
Она ждала, когда в розном потоке речи миссис Копли наступит перерыв, чтобы можно было встать, пожелать спокойной ночи и подняться наверх в спальню.
Миссис Копли по-прежнему пребывала в счастливейшем настроении.
— Миссис Чаррингтон? О, она одно время жила в «Уотермеде», — объяснила она. — Миссис Чаррингтон и ее дочь. Славная была леди, миссис Чаррингтон-то, это точно. По-моему, вдова армейского офицера. Очень нуждалась в деньгах, но дом им сдали вначале довольно дешево. Много занималась садоводством. Очень любила это дело. А вот за домом не шибко следила, это точно. Раз или два я ездила туда и убирала, но разве туда наездишься? Приходилось ездить на велосипеде, а ведь туда больше двух миль. Автобусы по той дороге не ходили.
— И долго она здесь прожила?
— Да года два-три, не более, я думаю. Перепугалась, наверное, после того как пошли все эти беды. К тому же у нее были и собственные неприятности с дочерью, Лилиан, по-моему, ее звали.
Таппенс отхлебнула крепкого чая, которым была подкреплена трапеза, и решила до конца разобраться с миссис Чаррингтон, прежде чем удалиться на покой.
— А что за беда приключилась с ее дочерью? Из-за мистера Боскоуэна?
— Нет, до беды ее довел не мистер Боскоуэн. Этому я ни за что не поверю. Это все тот, другой.
— Какой еще другой? — спросила Таппенс. — Он жил здесь?