Но так или иначе, на настоящий день французская дипломатия почти всецело и безраздельно занята «западными» делами, и в первую очередь итальянскими, и в отношении этих дел как будто действительно проявляется какая-то «твердость». Подозрительно только, что эта твердость особенно и преимущественно сосредоточивается на явно «блефных» требованиях Италии (как Ницца, Корсика) и почти замалчиваются более прозаические вещи (эти «синицы в руки»), как Джибути, участие в Суэце, новый статус итальянцев в Тунисе и уступки по испанскому вопросу. Напрашивается подозрение, что, повоевав с ветряными мельницами и создав в стране впечатление, что благодаря твердости правительства удалось отбиться от нависшей грозной опасности, подготовляется исподтишка почва для новых переговоров с Италией, исход которых будет зависеть от степени готовности французов идти на новые жертвы, на новые уступки. А в том, что, вообще говоря, надо будет уступить в этом, здесь, кажется, никто не сомневается.
Полпред СССР во Франции
Суриц
АВП СССР, ф. 05, оп. 18, п. 149, д. 160, л. 150—157. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир... С. 137 — 141.
96. Запись беседы советника посольства Германии в Польше Р. Шелии с посланником Польши в Иране Я. Каршо-Седлевским
28 декабря 1938 г.
Каршо-Седлевский, только что назначенный посланником Польши в Тегеране, сказал, что трудности, существующие в настоящее время в отношениях между Германией и Польшей, не следует считать особенно серьезными, тем более что в прошлом германо-польские отношения успешно преодолевали ряд таких кризисных моментов. Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит, добровольно или вынужденно, в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта совершенно определенно стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на западе и политические цели Польши на востоке, прежде всего на Украине, могут быть обеспечены лишь путем заранее достигнутого польско-германского соглашения. Он, Каршо-Седлевский, подчинит свою деятельность в качестве польского посланника в Тегеране осуществлению этой великой восточной концепции, так как необходимо в конце концов убедить и побудить также персов и афганцев играть активную роль в будущей войне против Советов. Выполнению этой задачи он посвятит свою деятельность в течение будущих лет в Тегеране.
Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир... С. 141-142.