– Вы – гадкий, мерзкий человечишка! – звенящим от обиды голоском отчеканила Элизабет, глядя на Фарлея. – Пусть я уйду! Пусть на меня нападут! Но моя смерть будет на вашей совести!
– Если вы действительно погибнете, то мое горе будет безутешно, – прохладно отозвался блондин.
Элизабет еще неполную минуту глазела на Фарлея, явно ожидая, что тот проникнется предупреждением и кинется провожать ее. Затем, осознав, что этого не произойдет, фыркнула и вышла прочь.
Мгновение – и девушка исчезла, напоследок не удержавшись от искушения как следует громыхнуть дверью. Да так, что мельчайшая пыль побелки посыпалась с потолка.
Я тяжело вздохнула, ощутив нечто весьма похожее на угрызения совести. И поспешила за ней.
– Провожу и вернусь, – кинула я Ричарду.
Выскочила в коридор, не дожидаясь, пока он что-нибудь крикнет мне вдогонку.
Как ни странно, Элизабет никуда не ушла, а стояла в шаге от кабинета. Увидев, что именно я поспешила за ней, она презрительно фыркнула и отправилась к лестнице, не удостоив меня даже словом.
Почти сразу дверь хлопнула вновь, и ко мне присоединился Фарлей.
– Вот, тоже решил прогуляться, – смущенно проговорил он, поймав мой удивленный взгляд.
– А как же монета? – не удержалась я от вполне резонного напоминания.
В ответ Фарлей лишь пожал плечами. По-свойски подхватил меня под руку и потащил вслед за Элизабет.
Меня аж передернуло от столь бесцеремонного обращения. Я очень и очень болезненно относилась к тому, когда кто-нибудь рисковал без спроса притронуться ко мне. Это казалось мне чуть ли не изнасилованием. Настолько тяжело мне давалось вторжение в личное пространство.
Но в этот раз я безропотно проглотила поступок Фарлея. Боюсь, если мы начнем выяснять отношения, то Элизабет точно ускользнет от нас.
Однако я ошибалась. Инстинкт самосохранения у наглой девицы оказался развит настолько, что она ожидала нас около входа в здание.
Увидев, что мы следуем за ней, Элизабет еще раз фыркнула и неторопливо отправилась вниз по проулку, при этом тщательно следя, чтобы мы не отставали от нее.
Мне и Фарлею ничего не оставалось, как последовать за ней.
Какое-то время мы шли молча. Затем я осторожно высвободила руку из хватки блондина. Тот сделал вид, будто не заметил этого, продолжая идти рядом со мной.
– Вам нравятся девушки из высшего общества? – спросила я, попытавшись завязать разговор.
– Да не особо, – вроде как честно ответил Фарлей. – Слишком они себе на уме. Ищут только выгодную партию. О любви и речи не идет.
При этом он говорил нарочито громко, должно быть желая, чтобы Элизабет это услышала.