Где же правда?
Наконец Майкл отчетливо понял то, чего не видел двадцать семь лет назад, его сковало знакомое чувство вины.
Не важно. Граф умрет за Литтла, Диану и Энн. За мальчика Майкла, каким он когда-то был. Но сначала…
— Какого мальчика вы похоронили?
— Ты его не знал. Нечесаного, такого же черноволосого, как ты, оборванца, который продал жизнь в обмен на обещание еды.
В душе у Майкла закипел гнев. Еще одна жизнь… Где же предел роковому счету; восемь, девять?
— У вас, дядя, особая склонность к мальчикам и женщинам. Можно подумать, что вы трус.
Улыбка исчезла с лица старика.
— Я делал все, чтобы ты не унаследовал титул.
— И одновременно наслаждались?
— Да, Майкл, наслаждался. Но больше всего, когда имел дело с тобой. Какая женщина принесла тебе больше наслаждения: леди Уэнтертон или мисс Эймс? С какой оказалось тяжелее расставаться?
С его старой девой.
— Чего вы боитесь, дядя Уильям? — Голос Майкла прозвучал спокойно, даже бесстрастно.
— Ничего. Ты меня усадил в инвалидное кресло. Что может быть хуже? А теперь явился убить?
— Да, дядя, убить.
— Я так и подумал, — произнес он почти сочувственно. — А я все-таки жив. Не предполагал, что ты приведешь с собой полицию. У тебя была прекрасная возможность меня убить. Ты ею не воспользовался. Почему?
Майкл не ответил. В этом не было необходимости. Они оба понимали, что его страсть к женщине пересилила чувство ненависти. И еще оба знали, что Майкл никогда не будет в безопасности, покуда жив его дядя.
Улыбка понимания осветила лицо старика.
— Ты не убийца, Майкл, но вынужден убивать. Потратил столько лет, чтобы отыскать свидетелей. Хотел посмотреть, как меня будут вешать?
Майкл пытался извинить Мишеля, который по своей наивности упорно, но безрезультатно пытался собрать доказательства и предать графа суду. Но последние пять лет, когда он оплакивал Диану и зализывал раны, открыли ему глаза. Графа придется убивать ему, а не закону и не возрасту.
— Почему вы не покончили со мной двадцать девять лет назад, дядя Уильям? — поинтересовался он у графа. — Надеялись, что в конце концов я найду способ прервать вашу убогую жизнь?
— Наблюдать за тобой, мой мальчик, стало для меня огромным утешением. Я никогда не желал тебе смерти. Я хотел, чтобы ты страдал. И проявлял в этом деле большую изобретательность.
Майкл вынул из кармана револьвер и прицелился дяде в голову. Граф победно ухмыльнулся. Холодный металл уперся Майклу в левый висок — пистолет, но его рука не дрогнула.
— Сколько денег тебе предложили, Габриэль?
— Я не убиваю за деньги, — послышался спокойный ответ.