На другой стороне улицы испуганная кем-то лошадь попятилась и взбрыкнула. Стоявший рядом мужчина отшатнулся к фонарному столбу. Блеснул металл — рукоять его трости, полосы отливали синевой. Во рту у Энн пересохло. Цвет полос был такой же, как у Майкла.
Словно почувствовав ее взгляд, незнакомец отвернулся. Но путь к отступлению преградил ящик чистильщика сапог. Не прошло и секунды, как он превратился из Майкла в обыкновенного лондонца, который склонился над мальчишкой со щетками и присматривал, чтобы тот аккуратнее счищал с его обуви грязь городских улиц.
А Энн почему-то вспомнилось, что Майкл всего лишь раз заговорил по-французски после того, как лишил ее девственности.
Роза Хатчинсон всматривалась в щелки подъемных жалюзи. Энн Эймс помешкала возле кеба, словно сомневаясь, куда ей ехать. У нее болело сердце за эту даму и выбор, который она совершила. Джон Литтл часто рассказывал об Энн Эйме. Сначала о се привязанности к родителям, потом о ее одиночестве и, наконец, о се невероятном порыве. Роза хмыкнула: что бы сказала эта Энн, если бы узнала, что и она когда-то стояла перед аналогичной дилеммой? Когда умер ее муж Барристер, она осталась одна. Детей у них с мужем не было. Джон предложил нуждавшейся женщине работу в своем доме и место в постели.
Два одиноких человека средних лет, они были еще недостаточно стары, чтобы отказаться от желаний, но в то же время недостаточно молоды, чтобы начать все сначала. Он был поглощен своей работой, а она до смерти боялась потерять второго мужчину. Это произошло десять лет назад. Теперь Джону Литтлу исполнилось шестьдесят пять, а ей — пятьдесят девять.
Энн Эймс будто бы пришла к какому-то решению, забралась в кеб и захлопнула за собой дверцу.
Роза ни одной минуты не сожалела, что согласилась занять место в постели юриста. И надеялась, что Энн Эймс тоже не пожалеет, что сошлась с Мишелем дАнжем. Иногда женщинам приходится ловить свое счастье и заботиться о собственном будущем.
По улице, переваливаясь с боку на бок, проехал омнибус и загородил отъехавший от дома кеб. Роза нахмурилась. В последнее время Джон начал жаловаться на боли в груди. Не похоже на него — вот так уехать, не сказав ни слова! Нечего было сидеть всю ночь напролет над чьим-то завещанием, а потом по первому требованию клиента нестись неизвестно куда. Шестьдесят пять лет — немалый возраст. Кто согреет ему ноги, пока он вдали от дома?
На губах у Розы появилась улыбка.
В последние месяцы Джон несколько раз заводил разговор о преимуществах законного брака. И если бы набрался мужества и сделал ей предложение, Роза, быть может, пересмотрела бы свои взгляды на собственную независимость. Сделала бы из него настоящего человека. И показала бы, как уезжать, не сказавшись.