— Ну как? — спросил я у Лга’нхи.
— Нормально, — ответил мне он.
— А Ниткаст чего говорит?
— Он говорит слишком много, — раздраженно ответил мне Лга’нхи. — Сам с ним разговаривай, а то мне хочется его убить.
…Будто мне не хочется.
Собственно говоря, беседа эта проходила уже спустя почти неделю после Великого Камлания. Которое, впрочем, прошло вполне обыденно и почти неинтересно.
Ну, залезли мы с Мокосаем на вершину изрядно очищенной от всякой травы и кустов горы. Резанул я горло несчастной козе, на свою беду так не вовремя попавшейся мне на глаза. Обрызгал ее кровью очередную нарисованную пентаграмму. А заодно уж напоил этой же субстанцией Мокосая, подмешав в пойло хорошую такую порцию грибной наркоты. А потом, брезгливо ковыряясь в козьих кишках, еще раз старательно допросил Царя Царей в тщетной надежде, что его расторможенное наркокомпотом подсознание подкинет мне каких-то дополнительных фактов о кознях злобных врагов и ткнет пальцем в кандидатуру Главного Злодея.
Тщетно. Под дурью Мокосай все больше раскачивался, сидя на заднице и бессмысленно уставившись перед собой, да бормотал разную хрень, вслушиваясь в которую, я потратил половину ночи, но так и не извлек ничего для себя полезного.
Вторую половину ночи я, махнув рукой на психоанализ, потратил на мясо козы, дедуктивный анализ всей собранной мной информации о положении дел в Иратуге и просчитывание своих следующих шагов.
Что, собственно, я знал абсолютно точно? Под Мокосая явно копают. Кто-то хитрый и умный распускает слухи о его болезни и о плохом положении дел в Иратуге… Что в глазах местных есть взаимозависимые явления.
Как в Китае, где император отвечал перед народом за стихийные бедствия, ибо ему по должности полагалось договариваться по таким вопросам с Небом, и коли возникал какой-нибудь потоп, засуха, или иной катаклизм, это означало, что договаривается он хреново, а значит, и император он соответствующий умению договариваться, так и тут, Царь Царей был ответственным за все, и только полный идиот не смог бы провести параллель между его собственным здоровьем и неурожаем, падежом скота или нашествием саранчи.
…Только вот Тут поменять такого хренового правителя было куда легче, чем в Древнем Китае, поскольку дистанция между Царем Царей и народными массами, недовольными его правлением, была намного короче.