Задача была простой. Группа должна была до утра продвинуться в глубь долины и занять позицию на высоте 127 в районе пересечения троп 7 и 9. В течение следующего дня вести наблюдение, выявляя маршруты передвижения караванов. Все это нужно было делать тихо, в режиме радиомолчания.
За остаток ночи группа спустилась в долину и благополучно добралась до высоты 127. Рассвет мы встречали, обживаясь на новых позициях. С восходом солнца разверзлись двери ада — мы оказались в пекле. Камни, нагретые солнцем, обжигали. Тени не было. Передвигаться было запрещено, в крайних случаях — только ползком. Когда, наконец, закончился этот, казавшийся бесконечным, как боль, день, было принято решение спуститься с осточертевшей горы и пополнить запасы воды в обнаруженном поблизости кяризе. Затем, разделившись на две группы, блокировать минами отмеченные днем маршруты.
Мы закончили минировать последний из трех маршрутов и уже двигались к месту сбора. Ярко светила луна. Совсем близко от нас, ниже по руслу, послышался негромкий нарастающий гул. Я нажал включатель НСПУ. Грузовик с зажженными подфарниками медленно крался прямо на нас. Это был душманский дозор.
Прицельная сетка моей ночной оптики металась по лобовому стеклу, пытаясь определить цель среди троих сидящих в кабине людей. В кузове машины тряслось еще человек пять с оружием. Необходимо было уйти с маршрута движения машины, либо…
Черепаха поднял правую руку: «Все! Будем „лепить!“»
Первым же попаданием из «мухи» грузовик удалось поджечь. Граната, найдя цель, превратила машину в факел. Грузовик дернулся и взорвался. Очень легко рассчитать, что станет делать обычный человек в подобной ситуации. Прежде всего, страх немедленно превратит его в жертву. Как только он станет жертвой, у него останутся два пути. Либо он бросится бежать, либо замрет. Если он не вооружен, то он обычно бежит, причем, на открытое место. Если он вооружен, то приготовит оружие и затем либо застынет на месте, либо ляжет на землю. Все так и было.
Духи выскочили из машины. Дико крича, они пытались сбить огонь с одежд. Некоторые вскоре начали отстреливаться. Звук одновременно стреляющих стволов был оглушителен посреди огромной долины — «пэбээсы» были уже бесполезны в этом грохоте. Вспышки выстрелов и мечущиеся в их отсветах тени чередовались с головокружительной быстротой. Чужие автоматные очереди вспарывали темноту желтыми трассерами. Не находя нас, они четкими строчками рикошета уходили в бесконечность ночного неба. Это напоминало грызню специально обученных собак. Мы спокойно расстреливали духов. Это единственное, что мы могли сделать для них, чтобы прекратить их мучения. Все закончилось очень быстро. Как учили.