– Это ужасно, что мне нравится быть главной? Я все еще нервничаю из-за компании, но это прекрасно, что люди уважают меня за изменения. Когда я прихожу на встречу, они все уделяют внимание… а не приказывают мне сделать им кофе, – говорит она.
– Я думал, тебе нравится выполнять приказы, – бормочу я, расстегивая молнию. Мой член выпрямляется, желающий забраться в нее прямо сейчас.
– Это другое, – шепчет она. – Они всегда в удовольствие.
– Как насчет того, что я дам тебе приказ прямо сейчас? – мягко говорю я ей.
– Держись за балкон и не издавай ни одного гребанного звука.
Дыхание Келли участилось. Тело напряглось.
– Вон? – она пытается повернуть голову, чтобы посмотреть на меня, но я отворачиваю ее, заставляя смотреть в зал.
– Не волнуйся, детка, – я скольжу рукой по ее юбке, поднимаясь по шелковистым бедрам. – Балкон скрывает нас. Они не смогут ничего увидеть.
Я поместил руку между ее бедер, и, черт, она сказала мне правду.
Голая и мокрая и готовая для меня.
– Никто не узнает, что я собираюсь оттрахать тебя глубоко прямо сейчас, – шепчу я.
– Пока ты не закричишь. Думаю, ты сможешь для меня быть тихой, детка?
Келли задрожала, когда я провел по ее скользкому чувствительному клитору.
– Да, – выдохнула она. – Я могу быть тихой.
Она выставила свой зад, потираясь о мой ствол, и, черт побери, я бы оттрахал ее сейчас, даже если бы все присутствующие в зале смотрели на нас.
– Полегче, тигрица, – я расположился сзади, раздвинув ее бедра. – Просто рассматривай вечеринку. Не произноси и звука.
Я медленно проникаю в нее. Келли хватается за балкон, подавляя стон.
– О, тебе это нравится, не так ли? – бормочу я, отклоняясь назад, а потом проникая глубже, на всю глубину ее влажного влагалища.
Черт побери, она такая узкая, такая чертовски классная.
– Я забыл, что тебе нравится делать это на публике, – шепчу я, раскачиваясь быстрее, чувствуя дрожь и трепет вокруг себя. – Тебе нравится, когда на тебя смотрят, когда они не догадываются, какая ты грязная. Думаешь, кто-нибудь внизу знает, что мы делаем? Что я по яйца в твоей приятной киске прямо сейчас, перед всеми?
Келли хватает ртом воздух. Я чувствую ее толчки ко мне.
О, черт, она так хороша.
– Не двигайся, – напоминаю я ей. – Кто-нибудь увидит. Уже увидели, все написано у тебя на лице.
Застонав, она успокаивается. Сейчас только я контролирую ее, проникая в нее мягко и глубоко. Кажется, что мои яйца готовы взорваться, каждое скользящее сокращение ее киски настоящее чудо.
– Пожалуйста, – она умоляет меня, костяшки ее пальцев побелели от того, как она схватилась за балюстраду балкона. Знаю что она сходит с ума, стараясь выглядеть спокойной, словно я прямо сейчас не проникаю в нее очень глубоко. – О, нет, – шепчет она, подаваясь мне навстречу. – Вон, я уже близко.