“Роялти? - прервала Розмари. «Это из Карбонеля? Это сообщение, я имею в виду.
Муха сильно кивнула.
«Я должен был просто сказать вам:« Мы здесь ». Короли так говорят, знаете ли, - снисходительно добавила она.
«Но где« здесь »? - спросила Розмари.
«Теплица у подножия сада. Ой! Иди сюда!
Без предупреждения Розмари откинула постельное белье и вскочила с кровати. Злобно злившись, муха облетела ее, одетая.
‘Я прошу прощения!’ - снова сказала она, - и, конечно же, я очень благодарна вам, но я должен немедленно сказать Джону. Кажется, у меня есть сахар.
Она почувствовала себя в кармане своего школьного пиджака и вытащила довольно пыльный сахарный кусок, который она надела на туалетный столик. Затем, в одном движении, она толкнула пальцы ног в ее тапочки и руки в свой халат.
Джон и Розмари не тратили время на посадку. Они прокрались вниз в светлый сад раннего утра. Было так рано, что тени были еще длинными и узкими, и роса из травы, которая нуждалась в резке, была холодна на их голых лодыжках.
Птицы и маленькие существа дневного света все просыпались. Слабый гул, который заметили Розмари и Джон после выпивки красной смеси, были вокруг них, как шум оживленного рынка, но слабее и на более высокой ноте. Если они остановились, они могли бы отличить маленькие голоса, из которых он был сделан. Только птицы пели громко и взволнованно о всех вещах, которые они надеялись сделать в такой славный день. Розмари хотела остановиться и послушать, но Джон надел ее.
Теплица была совсем маленькой. Он не использовался некоторое время. Замок был сломан, и несколько панелей были потресканы. Цветные плитки, украшающие пол, сошли с их причалов и качались под ногами Розмари и Джона, когда они шли по ним. Теплица больше не держала ряды горшков, полных нежных цветов. Было только одно оставшееся растение, которое бежало по стенам и крыше. Миссис Браун назвала это plumbago. Сейчас это расцветало, и среди темно-зеленых листьев висели большие фермы бледно-синих цветов. Джон и Розмари побежали по тропе и открыли дверь.
На полке, где когда-то размещались горшки герани, примулы и кружевные папоротники, перед занавеской синих цветов сидел Карбонел. Рядом с ним был белоснежный персидский, между ними были два котята, один угольно-черный с белыми лапами и другой панцирь черепахи. Все четверо сидели неподвижно, их хвосты аккуратно обернуты вокруг их передних лап слева направо. Дети колебались у открытой двери. Между котятами тихонько упал синий цветок, а черный поднял лапу, словно погладил ее.
“Calidor! - строго сказал Карбонел, и котенок снова обернул хвост вокруг лапы, как будто это уберет их от озорства.