Рендалль отлично понимал, почему не являются торговцы, и ничуть не сожалея о том, что он прогнал их своим нелепым корыстолюбием, он осыпал их проклятиями.
Его подданные глядели на него покорным взором, покорно болели и умирали под звуки протяжных, монотонных напевов колдунов. Они были уверены, что он найдет выход из положения. Старики вспоминали, что он всегда умел придти на помощь народу. Они жертвовали ради него последним; приносили ему последние яйца из под кур и жидкое козье молоко. Но Рендалля спасала от лихорадки виски; она же избавляла его от угрызений совести.
В день отъезда всех охватило печальное настроение. Туземцы боялись остаться одни без Рендалля. Но они подавили в себе отчаяние, чтобы устроить вождю торжественные проводы. Вместе с ним уезжало, в качестве экипажа брига, шестнадцать лучших людей. Все остальные собрались отовсюду и заполнили берег бухты. Они поднимали слабые руки, падавшие бессильно вниз. Но в последний момент раздались возгласы, исполненные надежды.
Рендалль собственноручно снес свой сундук на палубу брига и запер его в каюте. В нем лежало золотом и банкнотами пятьдесят четыре тысячи долларов. Когда он опускал ключ в карман, его рука задрожала. Он отер пот со лба и отдал приказ к отплытию. Все эти черные лица показались ему внезапно противными до тошноты. Вновь охватила его скорбь о потерянных годах. Он почувствовал острую ненависть к этим дикарям.
Когда заскрипели якорные цепи, надулись паруса, и бриг начал проходить через риф в открытое море, Рендалль не мог больше удержаться. Точно злодей нелепой мелодрамы, он замахал кулаками и заорал в приливе бессмысленной ярости. Команда, работавшая на носу, не расслышала как следует его криков.
Пройдя риф, тяжело нагруженный бриг неуклюже закачался на волнах. Реи и мачты трещали и гнулись под напором ветра. Попутный ветер гнал ее все-таки вперед.
Неприятности начались с того момента, когда переменилось направление ветра. Рендалль мог бы еще справиться с ровным муссоном, но налетевший шторм был для него слишком силен. Закрутился вихрь, небо потемнело, и Рендаллю было трудно ориентироваться; притом вместо хронометра у него были налицо лишь обыкновенные карманные часы. Магнитная стрелка компаса вертелась, как сумасшедшая, так что туземец рулевой едва успевал следить за ее движениями. А как только шторм немного усилился, паруса, точно бумажные сорвались с рей, изорвались в клочья и понеслись по ветру. Вскоре после этого шторм затих.
Беснуясь и ругаясь Рендалль приказал команде сделать временные паруса из их одежды. Всю ночь чернокожие занимались тем, что сшивали одежду и смазывали ее дегтем, для того чтобы придать ей большую крепость, но подул муссон и разорвал все это в клочья. Наутро они обнаружили течь и стали ее заделывать, но корабль сидел слишком глубоко; кроме того, открывались все новые пробоины. Бриг вышел из строя.