Черт, если он не собирался ехать в гостиницу, тогда ему не оставалось ничего другого, как переночевать здесь!
– Да, – решился Эверетт, – я останусь.
Дворецкий пробурчал что-то неразборчивое, а затем добавил:
– Кто-нибудь должен застелить вам постель. В одной из комнат для гостей. В вашей спальне в данный момент жить нельзя. Повсюду стоят цветы и… – он посмотрел на своего хозяина укоризненным взглядом. – Миссис Херли считает, что эти картины нужно спрятать, прежде чем привести в комнату кого-то уважаемого. Ее почти хватил удар, когда она впервые увидела их… эту грешную халтуру.
Эверетт вступил в спальню и нашел очаровательными свои сны и фантазии в картинах на стенах.
Там был Бог Аполлон, перед которым стояла нимфа на носочках и тянула к нему руки, чтобы поцеловать его. Женщина мечтала прикоснуться к нему губами. Сколько тоски, сколько страсти выражал мотив!
«И у Бога мое лицо», – подумал Эверетт, – «почему я не заметил этого раньше?»
Какой восторг выражало его лицо на картине, на которой нимфа стояла перед ним на коленях, чтобы сделать его счастливым… скрытая за покрывалом своих золотисто-рыжих локонов… поцелуем Венеры!
Затем следующая картина. Ах, этот сладкий момент преданности и успокоения! Лавидия, тесно прижатая к своему возлюбленному. Он и она – две половинки единого целого, соединенные одной любовной игрой.
И, наконец, последний мотив. Спящая Лавидия, прижавшаяся к нему, укрытая в его руках. Навсегда.
Она запечатлела свои мечты на его стенах. Те сны, которые посещали его ночью. И, в конце концов, она также нарисовала еще одну мечту, о которой он до сих пор не решался грезить: мечту о постоянном счастье.
Позади него кто-то вздохнул, и мужчина обернулся.
Она была там. Заспанная, со спутанными волосами и испуганными глазами, она сидела на его кровати.
– Должно быть, я заснула, – ее голос прозвучал хрипло, но у девушки был такой соблазнительный вид, что по его спине пробежали мурашки.
«Какого это будет, проснуться завтра рядом с Лавидией… рядом с ее мягким, теплым телом?»
В ее золотисто-карих глазах отражалась неуверенность, а также любовь и желание.
– Почему вы здесь? – поинтересовалась она.
– Потому что Дэвид Уинслоу рассказал мне, что Лионель умер, – это все что он знал. Внутри мужчины бушевала дикая неразбериха из чувств. Что конкретно он сейчас испытывал, маркиз даже описать не сумел бы. Казалось, что тот факт, что она утаила о смерти своего брата, разрывал его. – Почему ты обманула меня?
В ее глазах заблестели слезы.
– Я не могла говорить об этом. Я чувствую себя такой виноватой. Я…