– Надо еще шею протереть, – вклинился голос декана. И чьи-то руки начали расстегивать мне рубашку на груди.
– Руки убрал, – прорычал Бастиан, я даже глаза приоткрыла, впервые замечаю у него замашки собственника. Хотя если повспоминать, то предпосылки были. Тут он заметил, что я открыла глаза, взгляд его вспыхнул радостью и облегчением. Прижавшись своим лбом к моему, он прошептал:
– Не делай так больше, Солнышко.
Бастиан еще многое хотел сказать, я видела это по его глазам, но мне хотелось услышать эти слова наедине. Поэтому, наплевав на все правила приличия, я нежно коснулась поцелуем его губ.
– Хорош миловаться, пора уходить, могут еще твари подойти, – опять не вовремя влез Вэйлар. – А у нас ни купола, ни еще одной Мориты в запасе.
– Надеетесь, что в этот раз от меня точно одна оболочка осталась? – но он оставил мой сарказм без внимания. Тем временем Бастиан поднял меня на руки и влился в наш маленький отряд. – Бастиан, тебе нельзя ничего поднимать, у тебя же рана еще полностью не зажила.
– Все остальные заняты, – я посмотрела по сторонам. Действительно часть мужчин несли останки двух наемников, парочка – тело зверя, кто-то помогал раненому парню, моему сокурснику. В общем, полностью здоровым и свободным был только декан, шедший рядом, который как раз вертел в руках мое ожерелье.
– Даже не думай, он понесет тебя только через мой труп, – заметил направленность моего взгляда Бастиан. В его голосе слышалась неприкрытая злость на Вэйлара. С чего бы это? Все не может простить ему обездвиживающее заклинание? Или дело еще в чем-то? Возможно, у них в мое отсутствие случилась размолвка. Я же уже на декана не обижалась, хотя бы потому, что поступила бы точно так же. Тело твари вряд ли бы стала оставлять, с другой стороны, интересно же будет посмотреть, что оно из себя представляет. Все-таки у нас с мэтром много общего. Одно время Вэйлар мне очень нравился, и сейчас я иногда ловлю себя на мысли, что декан не только интересный собеседник, но и симпатичный мужчина. Но в то же время ему свойственна эмоциональная холодность, все у него подчинено целесообразности и порядку. Нет, Бастиан намного лучше и еще сильнее, вон с какой легкостью несет меня на руках, а ведь он ранен.
– Бастиан, давай я сама пойду, мне уже лучше, – сказала я, пристраивая голову ему на плечо, что-то она слишком тяжелая. Хорошо как, шея у самого лучшего мужчины была такая прохладная.
– Обязательно, потом. Господин Буше, у Марты жар, – это последнее, что я услышала, проваливаясь в беспокойный сон. Надо бросать привычку спать на руках у Бастиана, хотя зачем?