На миг я вырвалась из воспоминаний, чтобы отметить, все сосредоточенно пишут, одна я витаю где-то в облаках. Тут же склонилась над конспектом, делая донельзя занятой вид.
Рыжик действительно уехал, как и обещал, через десять дней. В мой первый выходной с самого утра помчалась к Россу. Все восемь дней я волновалась, переживала за братика, и только обещание Дирка присмотреть за ним, удержало меня от необдуманных поступков, в частности, от похода через тень ночью. Рыжик уже ждал там, мне даже стало неловко от того, какой радостью озарилось его лицо при виде меня. Он вел себя как ни в чем не бывало, так же шутил, подначивал с долей наглости и заботы. А еще я заметила, что за дни общения с Дирком, Росс к нему стал относиться намного лучше и был сильно расстроен, когда мы провожали Рыжего в порт.
Проводы Дирка это вообще отдельная песня, он смотрел на меня, ожидая каких-то слов или действий, но я не знала, что ему сказать. Хотя бы потому, что для себя не решила чего хочу больше: чтобы он уехал или остался. Я помнила его последнее пожелание – разобраться в себе, но первые восемь дней учебы в академии мне было не до копания в своих чувствах.
Он, так и не дождавшись от меня действий, решил, как водится, все сделать сам, обнял и поцеловал, ни капли не смущаясь присутствия посторонних людей на пристани. Пока я восстанавливала дыхание, перехватившее от такой наглости, и унимала сердце, грозящее выпрыгнуть из груди от нахлынувших опять эмоций, Дирк прочел мне небольшую нотацию. Чтобы вела себя прилично, училась хорошо, заботилась о брате, пока он отсутствует, при этом нагло ухмылялся, забавляясь моим пунцовым лицом. А на заинтересованные взгляды окружающих добавил, как бы ни к кому не обращаясь: «За свою невесту глотку порву любому» и провел частичную трансформацию, продемонстрировав публике внушительные когти. Окружающие моментально перестали обращать на нас внимание.
Как бы меня ни раздражал этот рыжий наглый тип, но с ним не было скучно. Своим жизнелюбием он освещал все вокруг, как маленькое солнышко. Да он и походил на него, такой же яркий, обжигающий. Может, поэтому меня к нему тянуло? Или потому что он для меня олицетворял любимую осень?
– Марта, а ты совсем скучать по Дирку не будешь? – спросил меня братик, когда Рыжий садился в лодку.
– Буду, – ему я могла сказать правду. Тут Рыжик оглянулся, задорно мне подмигнул, как бы говоря, что он не сомневался. Неужели услышал? Я посмотрела на Росса, думая спросить у него, возможно ли, что Дирк мог услышать мой ответ. Но наткнулась на смущенно отводящего глаза паренька.