Как катились головы кочевников, Кира не видела, но, слушая рассказы деревенских мужиков из числа тех, кто выходил обороняться вслед за Защитником, ярко представляла себе, как это было. Жаль, что мать её тогда на порубежный холм не пустила. Унесла, да упрятала в погреб от греха подальше. Кира тогда в голос ревела, а та успокаивала, говорила, что в погребе не страшно, и что Каррон их защитит. А она, Кира, ревела-то совсем не потому, что испугалась темноты или пауков, а из-за обиды. Не увидит ведь, как сражается Каррон Защитник.
Зимой угрожала другая беда — набеги Стаи. Обезумевшие от лютого холода и голода волки из проклятых лесов, что растут недалеко от Излома, сбиваются каждую зиму в одну огромную стаю. Несметное их количество саранчой проходит по приграничным деревням, случалось, до единого вырезая всех жителей, если не повезло в недобрый час оказаться без Защитника.
В Золотых Орешках набеги Стаи больше проблемой не были. Стоило Каррону Защитнику выйти на холм — вон тот соседний с этим, где сейчас лежит на мягкой травке она, Кира. Звериный поток замедлит бег, повернёт мохнатою рекою, по широкой дуге огибая деревню. Она даже перестала моргать, погрузившись в воспоминания.
Они с Микоркой тогда уже были большие. По восемь зим обоим миновало — поди удержи в тёплой избе. Пробрались они в овин, что на выселках, и спрятались, глядя через щель наружу. Ох и отходила за это обоих тётка Олёна, Микоркина мать, когда все раскрылось — неделю сесть не могли. Но Кира знала, что никогда не забудет увиденное.
Каррон стоял, спокойно опустив руки, и смотрел на стремительно приближающуюся Стаю. Спины огромных волков заполонили все пространство у подножья холма и весь берег Широкой, а из леса прибывали все новые и новые. Задние напирали на передних, повизгивая и взвывая от нетерпения. Мелькали клыки размером с добрый нож, мотались красные языки.
Вдруг Каррон рявкнул. Да так, что Кира с Микоркой вздрогнули от неожиданности, покрылись мурашками, несмотря на тёплые тулупчики из овечьей шкуры. Слово это они не разобрали, но прозвучало оно громче грома. Передние взвизгнули и охолонули, взрывая снег и кашляя красным на белое. Задние топтали их, не успевая остановиться. Возникла сумятица. Звери глухо рычали, скаля острые клыки, взлаивая от нетерпения. Кружили и подскакивали от возбуждения, подзадоривая друг друга, но не смели двинуться дальше.
Внезапно море спин раздалось в стороны. По образовавшемуся коридору, не спеша, шёл огромный седой волк. Остальные, поджав хвосты, стремились убраться с его пути как можно быстрее.