Пруст пытался убедить его в том, что настало время перейти к практической работе по сколачиванию армии.
Ворчливо, словно сердясь на то, что и он вынужден говорить, Гаусс тоже сказал несколько слов.
- Необходимо понять, se figurer bien clairment*, что вопрос поставлен просто: malntenant ou jamais**, сейчас или никогда армия должна остаться нашей, или все мы должны перестать существовать.
______________
* Вполне ясно себе представить...
** Теперь или никогда.
- Мое дело - оперативная работа, - возразил Шверер.
- Как только мы получим окончательную уверенность в том, что раз и навсегда являемся хозяевами своих солдат, придет и большая оперативная работа! - Гаусс на мгновение замолк и, натянув на сухое лицо нечто вроде улыбки, закончил: - Если, конечно, вы откажетесь от старых бредней о немедленной молниеносной войне на востоке! Il faut abandonner cette ideee absurde*.
______________
* Эту вздорную идею нужно бросить!
- Никогда! - с неожиданным жаром воскликнул Шверер. - Вы не имеете права не понимать, что...
- Совершенно верно, - несколько более раздраженно, чем ему самому хотелось, перебил Гаусс: - теория блицкрига, вполне оправданная на западном театре, является чистейшей спекуляцией, когда речь идет о России! Вспомним слова Клаузевица, практику Наполеона, заветы Бисмарка. Le vieux comprenait quelque chose en matiere de guerre*.
______________
* Старик тоже кое-что понимал в военном деле!
- Спекуляцией является извлечение на свет того, что сдано мною в архив! - запальчиво ответил Шверер.
- Вы меня дурно поняли, - желая прекратить спор, проговорил Гаусс. - Я вовсе не имел в виду недобросовестной подтасовки предпосылок для такого рода войны с Россией. Mais non*. Мне только продолжает казаться: в силу факторов, которые не хуже моего известны вам, молниеносная война, пусть даже вначале победоносная, на просторах России является спекуляцией...
______________
* Вовсе нет!
- Нужно знать Россию, как я ее знаю по опыту двух войн, которые наблюдал своими глазами, - русско-японской и мировой, - чтобы иметь право утверждать: миллионы мужиков, краюха ржаного хлеба плюс устаревшая винтовка без патронов против лучшей армии - вот соотношение сил! - Шверер сердито сдернул с носа очки.
- Я понимаю: нет пророка в своем отечестве! Понимаю так, - позвольте сослаться на иноземных авторитетов, - и прежде чем Гаусс успел сказать, что это лишнее, что он вполне доверяет самому Швереру, тот выхватил с полки книгу и, открыв ее на закладке, медленно, на ходу переводя с английского, процитировал: - "Сила русской армии состоит в том, что ее солдаты - это почти скифы. Они могут питаться тем, что выкопают из крестьянских огородов. Своих лошадей они кормят соломой с крыш изб..."