— Да, да!!
К сожалению, в этот момент идиллия вечерней сказки была прервана самым бесцеремонным образом. С той же стороны, откуда недавно пришла оперативница, к костру приблизился добротно, но несколько аляповато одетый субъект. Судя по зеленовато-жёлтой коже, рубленой форме подбородка и угловатым скулам, он был уроженцем Аргазды.
— Какие прелестные детишки! — сказал субъект с широкой улыбкой, скорее, похожей на оскал.
— Но отчего они одни в такое время? — другой голос, и другой субъект, чернокожий, бровастый, стриженый почти налысо и неуловимо похожий на первого манерой одеваться. — Должно быть, родители плохо о них заботятся, раз отпускают в такое время.
— Ничего, — произнёс первый. — Мы их отвезём туда, где им обеспечат лучшую заботу.
— И хорошую работу, — добавил второй, тоже ухмыльнувшись.
Третий мужчина, с чешуйчатой, словно у ящера, кожей, не стал тратить время на разговоры, а сразу двинулся вглубь пустыря, где между стеной дома и забором виднелся узкий проход. Отрезает пути бегства, поняла оперативница.
— Не трогайте детей! — нахмурилась Фолк. — Я закричу, и местные вызовут полицию.
— Вызовут, это верно, — аргазданец тоже двинулся вперёд и остановился в метре от того места, где сжалась в своём укрытии оперативница. — Да вот беда, пока здешние фараоны почешут задницу приехать, нас уже здесь не будет. А ты будешь валяться дохлая. Так что, лучше помалкивай.
— Ты уверен, образина? — голос морганийки стал неприятно-резким. В следующий миг она с места, словно джедай, перемахнула через огонь и всем весом ударила чернокожего о стену. Треснувшись затылком, тот сполз прямо на единственный пятачок пожухлой травы под водосточной трубой.
— Бегите! — выкрикнула Фолк.
Дети кинулись врассыпную, кто по улице, кто в проход, кто прямо через забор. Фолк же метнулась к аргазданцу, предупреждая его попытку схватить девочку-наутоланку, и ткнула его посохом в солнечное сплетение. Тот с хрипом согнулся вдвое. Морганийка бросилась бежать, но ей не повезло. Резво стартовав с места, всего через десяток шагов она уткнулась прямо в грудь ещё одного мужчины, одетого в обшитый золотой нитью бордовый камзол, широкие штаны и каску. Мужчина был викваем. И он был не один. Четверо разномастных сообщников, услышав шум, доставали из-под курток столь же разнокалиберное оружие.
— Не так быстро, крошка! — скрипуче произнёс виквай, среди этой кодлы он явно играл роль лидера. — А кто будет платить за разбитую голову Зябы? У тебя, как я понимаю, денег давно не водилось? Что ж, придётся продать тебя на невольничьем рынке. Девка ты крепкая, глядишь, хватит на поправку здоровья.