— Кто Вы, мэм? — спросила она.
— Узнаешь. В своё время, — ответила женщина. — Как тебя зовут, детка?
— Рей.
— Хорошее имя. И, возможно, прекрасное будущее. Если приложить старание. Я, между прочим, в твои годы… неважно. А ты всё по помойкам да по помойкам. Судьба даёт шанс вырваться, заняться делом, но ты всё стремишься обратно.
— Я жду своих родственников! Меня… меня бросили… — пролепетала Рей.
— Да-да. Об этом кое с кем у меня будет крупный разговор, — пообещала женщина тоном, не предвещающим «кое-кому» ничего хорошего. — Кстати, надо выяснить, кто была твоя мать… Тебе же не следовало бы так цепко держаться за минувшее. Большая девочка, пора и в будущее смотреть.
— Послушайте, мадам! Спасибо ещё раз, но я не позволю делать нравоучения… — немного пришедший в себя Финн со свойственной ему деликатностью гаморреанина хотел схватить женщину за локоть, но рука его неожиданно прошла сквозь неё, как сквозь утренний туман.
— Молод ещё меня руками трогать, — произнесла она. — Постой спокойно и помолчи, когда не с тобой разговаривают.
Тем временем, зашевелился поверженный злодей. Дёрнул ногой, пошарил руками вокруг себя. Наконец, со стоном сел. Женщина наклонилась к нему, сказала почти ласково:
— Теперь с тобой, паршивец. Ты, вообще, что вытворяешь? С какой компанией связался? Разве мама не говорила тебе, не водись с ситами, они тебя плохому научат?
— Я хотел быть достоин своего деда…
— Дед твой сначала заслужил славу великого героя, а потом уж подался в ситы. Да он сейчас в Силе переворачивается, наблюдая за твоими художествами! Убить родного отца, надо же до такого дойти! Вот так бы и треснула ещё раз сковородкой…
Злодей поднял руки к голове, расстегнул и снял маску. Лучше бы он этого не делал. Под маской было лицо. Бледное печальное лицо с большими и выразительными, как у больной собаки, глазами. Этакий типичный средневековый безумный алхимик, но никак не лидер и не вождь.
— Бабушка… — плаксиво произнёс он.
— Не смей называть меня так, негодник!! Я ещё очень даже ничего, — женщина посмотрела на своё отражение в блестящем донышке диска, поправила волосы, затем с некоторым удивлением окинула взглядом предмет у себя в руках, поморщилась… и предмет, к изумлению Рей, вдруг бесследно исчез. А женщина продолжала:
— Ну, скажи на милость, в кого? В кого ты таким вырос? Не парень, а буйная истеричка. У нас в семье никто не был таким размазнёй. Нет, не спорю, в последние месяцы жизни я находилась в несколько развинченных чувствах, но… у меня-то был токсикоз. А у тебя какая отмазка?
— Баб… Ваше Величество, Вы несправедливы ко мне! — вскинулся Кайло. Крупная слеза выкатилась из его правого глаза. — Эмоции – необходимая часть жизни, только джедаи их подавляли, а я не хотел и не желаю им уподобляться!