- Ах, какой почерк! - сказала она, наконец, тоном полного отчаяния. Что же делать?
- Спросите у него, - сказала Анни.
- О-о! - лицо фрау Шверер отразило страх, и она несколько раз отрицательно качнула головой.
Анни молча взяла у нее листок и, подойдя к плотно затворенной двери кабинета, постучала. Ей ответило молчание. Она постучала еще раз и прислушалась. Теперь за дверью послышались торопливые шаркающие шаги. Дверь чуть приотворилась. Анни просунула в щелку листок.
- Мы не можем разобрать...
Несколько мгновений царило молчание, за которым последовало недовольное фырканье, и раздраженный старческий голос скороговоркою прочел:
- "Нет ничего удивительного в том, что после такого поражения у нас появляется разочарование. Нам начинают твердить о необходимости изгнать из человека зверя и сделать его тем, кем ему якобы предназначено быть, - мирным тружеником. Но мы не позволим этому жалкому малодушию свить гнездо в умах немцев... На это я надеюсь, и эта надежда помогает мне держать в руках перо..."
Генерал высунул голову из кабинета и сердито спросил:
- Эмма, где мой атофан?
Фрау Шверер бросила взгляд на неуклюжую бляху круглых стенных часов.
- О, правда, пора итти за лекарством, Конрад! - сказала она.
Анни поймала брошенный в щелку листок и вернулась к машинке.
- Ты допишешь, когда принесешь лекарство, - сказала фрау Шверер.
- Он и так сердится, что я долго пишу.
Фрау Шверер в испуге приложила палец к губам и оглянулась на дверь.
- Тсс! - Подумав, она сказала: - Хорошо, я схожу сама, а ты тут пиши.
Старуха на цыпочках приблизилась к двери кабинета и прислушалась. Потом так же тихонько подошла к противоположной двери, которую перед нею отворила Анни. За порогом открылся провал разрушенной бомбой части дома. Над провалом висели дощатые мостки с перильцами, кончавшиеся лестничкой.
Стуча каблуками по доскам, фрау Шверер вышла на улицу.
Ни гудки автомобилей, ни шорох шин не нарушали тишины мертвого квартала. Только редкий стук эрзацтуфель слышался между развалинами.
Фрау Шверер успела пройти не больше десятка шагов, когда увидела появившегося из-за угла Эгона.
- Ты идешь к нему? - озабоченно спросила она, поцеловав сына в склоненную голову.
- Да, я должен с ним поговорить, хотя в прошлый раз мы поссорились.
Фрау Шверер вздохнула:
- Ты забываешь: он твой отец!..
- Уговорите его бросить то дело, которым он занимается вопреки здравому смыслу.
- Твой отец может заниматься чем хочет!
- Я этого не думаю, мама...
- Ах, какое кому дело!
- Вы, мама, не понимаете того, что происходит.