— Магазины меня, конечно, беспокоят, но отвлекает подсчет. В любом месте можно найти то, что тебя расстроит, поэтому я хожу и что-нибудь считаю. Когда мне нужно куда-то отправляться с вокзала или лететь из аэропорта, я надеваю наушники и солнцезащитные очки. Они делают меня похожим на Элвуда Блюза.
— Наушники? — Я задумался над тем, поможет ли это мне, но не мог такое представить. — Разве они не способствуют шуму и не делают тебя более нервным?
Дэвид задумался.
— Нет! Ты же можешь контролировать звук. Хорошая идея, Эм. Нужно как-нибудь попробовать. По крайней мере, не будет слышно этого жалостливого шепота вокруг. «Ути-пути, бедненький». Тьфу! Если бы я еще мог заставить их перестать смотреть этими грустными глазами, было бы вообще прекрасно.
Эммет усмехнулся и стал что-то напевать, раскачиваясь.
— Мы должны сделать твое кресло круче. Найти какие-нибудь наклейки.
Смех Дэвида заставил меня вздрогнуть, но я тоже улыбнулся, когда увидел, как он неуклюже дает пять Эммету.
— Наш чувак!
Рука Эммета встретила ладонь Дэвида в более мягком хлопке, нежели это сделали бы обычные люди, но на то и был расчет.
Всю следующую неделю мы провели в интернет-магазинах, разыскивая наклейки на инвалидную коляску, и в итоге заказали столько, что хватило бы обклеить кресел пять. Любимыми наклейками Дэвида стали: силуэт грудастой женщины в инвалидной коляске, сидящей с выгнутой спиной, как в стриптизе, и наклейка с надписью: «Если вы будете пялиться, я сделаю колесо прямо в этом кресле!» Еще он не мог определиться, что изображено на одной из наклеек: инвалид, держащий в руках пулемет или человек, свалившийся с кресла в пьяном угаре, но у Дэвида был любимый рюкзак с изображением человека в инвалидной коляске, который двигался так быстро, что из-под колес вырывалось пламя. Я видел еще штук восемь различных наклеек, но все они выдавали только одну мысль: «Прекратите, черт возьми, меня жалеть», а одна из них повторяла эту мысль слово в слово.
Я с удовольствием наблюдал за тем, как они строили планы по разрушению общественного мнения об инвалидах, и за тем, как они решили вызвать ненависть у тех, кто жалел Дэвида, но, когда узнал, что они хотят взять меня с собой на эту вылазку, заартачился.
— Нет. Я не хочу идти! Я буду выглядеть идиотом.
Дэвид не сдавался.
— Давай же! Ты будешь с нами, и мы тебя поддержим. Без тебя это не будет так забавно.
Снова и снова я пробовал убедить их в том, что это плохая идея, но все попытки не увенчались успехом. Ребятам было весело, и они уверяли, что я смогу это сделать. Когда уже оба увидели, что я дал слабину, решили ковать железо, пока горячо, и серьезно на меня насели.