Фьюри мрачно посмотрел на Даркнеса.
— Тебе тяжело об этом говорить? Я очень хочу услышать эту историю, но не хочу, чтобы ты страдал.
Даркнес покачал головой.
— Женщину наняли, чтобы она занялась со мной сексом. Я не хотел прикасаться к ней, но она заплакала и поведала мне, что если она не выполнит свою работу, они убьют ее семью и ее. Отказ означал смерть. Она поклялась, что они удерживают двух ее маленьких детей, и что в молодости она занималась сексом с людьми за деньги. Поэтому ее похитили и привезли в лагерь.
Фьюри молча кивнул.
— Конечно, желания прикасаться к ней не было, потому что я понимал, что она делает это против своей воли, но мне стало ее жаль. Она умоляла и разделась, рассказала о своих малышах. По ее словам, они были еще совсем маленькими. Около годика. Я не накинулся на нее. Я просто стоял, когда она начала трогать меня. Она была первой женщиной, которая взяла мой член в рот.
Фьюри заерзал в стуле.
— Понятно. Я бы тоже не смог проигнорировать это.
От этого Даркнес не перестал чувствовать себя менее виноватым.
— Я не противился, когда ее приводили ко мне каждые несколько дней. Они научили меня причинять боль. Она же учила меня, как соблазнять женщин и получать информацию. Именно для этого, как она сказала, и для того, чтобы контролировать мою агрессию, так как я был самым сильным из мужчин. Наши братья исполняли мои приказы.
Фьюри открыл рот, как будто собирался что-то спросить, но потом передумал.
— Они были похожи на нас. Между нами было много общего, только я был выше и агрессивнее. Они заставляли нас тренироваться вместе и драться между собой. Мои рефлексы были быстрее, поэтому мне было легче освоить боевое искусство. Ни один из людей не рискнул вступить со мной в спарринг. Они боялись, что я могу их убить.
— С нашими братьями она тоже спала?
— Они приводили для них других женщин, постоянно новых и намного реже. Галину приставили только ко мне. Я думал, что они хотят, чтобы я привязался к ней. — Даркнес прервался. — И у них это получилось.
— Это нормально.
Даркнес хотел, чтобы все было так просто.
— Мы начали планировать, как освободить ее малышей и моих братьев из лагеря. Они отвели ее во вторичный лагерь, где находился человек, который следил за нами. Она рассказала мне о палатке и о многих смотровых экранах, которые она видела. За ней не особо следили, так как она женщина. Я начал учить ее драться. В палатке, где меня держали, не было камер. Я страстно желал спасти ее детей, и, казалось, она тоже. Таков был ее план, она настаивала на том, что у нас все получится.