Никто из сибиряковцев не мог точно назвать фамилию командира артиллеристов. Все хорошо помнили, как героически вел себя во время боя младший лейтенант, какой он был веселый и хороший человек, но вот имя и фамилию никто не называл точно. Было много различных вариантов. И как потом выяснилось, ближе всех к истине был капитан. Он назвал офицера Ничипоренко.
Когда читка рукописей подходила к концу, Качарава вдруг вспомнил:
- Есть одна возможность уточнить фамилию артиллериста. Как я раньше не подумал? Ведь у него была невеста, Галина Коренева, я несколько раз встречал ее в Архангельске, в пароходстве, разговаривал с ней. Если вам удастся ее найти...
Через три дня состоялся телефонный разговор с Галиной Степановной. Ну, конечно же, она точно помнила все о дорогом ее сердцу человеке.
- Никифоренко, Семен, - ответила она. - После его возвращения из плавания мы думали сыграть свадьбу.
У Галины Степановны сохранилась фотография героя, она прислала ее.
Кстати, Качарава расшифровал снимок, присланный Брагиным. Рядом с Гайдо был кочегар Николай Матвеев, тот самый, который метнул в гитлеровца топор во время пленения моряков и получил за это автоматную очередь.
Первый этап розысков сибиряковцев закончился. В июне краткий вариант документальной повести "Сказание о "Сибирякове" был опубликован в газете "Советская Россия".
Каждый день приносит новости
ПИСЬМА, открытки, телеграммы. Они начали поступать в редакцию газеты еще до того дня, когда были напечатаны последние главы повести. Москвичи, понятно, пользовались телефоном. Каждый день приносил новые известия. Писали и звонили разные люди: и те, которым было что-либо известно о "Сибирякове" и сибиряковцах, о Диксоне и его защитниках, и те, кто просто хотел выразить героям свое восхищение - пожелать им успехов в работе, долгих лет жизни. Откликались родные и близкие погибших моряков: матери, жены, дети. С ними завязалась переписка, мы просили рассказать биографии сибиряковцев, прислать их фотографии, последние письма. Вскоре начали приходить ответы. Все это дало возможность полнее представить себе образы людей, их внешность, характеры, интересы. Так начался второй этап работы над повестью.
С нетерпением ждали мы, когда подадут о себе знать шестеро сибиряковцев, разыскать которых ранее не удалось. И вот примерно через месяц...
* * *
Это был ничем не примечательный голубой конверт, каких много приносит редакционная почта. Обратный адрес: Псковская область, Порховский район, деревня Щерепицы, И. А. Алексееву. На листочках из ученической тетрадки твердая рука крупным почерком вывела: "от Алексеева Ивана Алексеевича, бывшего старшины сигнальщиков на ледоколе "А. Сибиряков". Далее следует взволнованный рассказ: