Начать Марк решил с парочки Леси и Дениса. Эти двое уже спокойно работали вместе, пусть и без особой любви. Выучили привычки и манеры друг друга, знали слабые места и могли прикрыть их. Уже не раз и не два они выставлял их двоих против себя на ринге, где они показывали слаженность своих действий, показывали, что научились быть в бою одним целым и прикрывать друг друга. Это был большой шаг вперед. Постепенно Марк подводил их к тому, чтобы безоговорочно доверять друг другу. Это было сложно, но все же возможно.
— У меня есть для вас задание. Считайте это практикой, увиливать нельзя, — начал Марк, оставив парочку после занятий у себя в кабинете.
— Какое задание? Разве это практикуется?
— Нет. Но я хочу попробовать. Вы здесь не первый год, многому научились. Но игра на уроках — это не жизнь. Я хочу дать вам больше простора для действий, для практики. В первую очередь это плюс вам.
И Леся, и Денис поняли и оценили предложенную Марком помощь.
— Вам, никому из вас, никогда нет дела до того, что будет с нами, когда мы выйдем за стены школы. Что вдруг изменилось? — настороженно спросила девушка.
— Я хочу, чтобы моя работа с вами не была бессмысленной. Я хочу вам помочь.
— Не смешите, — презрительно скривились Леся.
— Думай, как хочешь, — не стал спорить и что-то доказывать Марк.
Денис промолчал. Для него все выглядело иначе. Да и вообще, вся его жизнь здесь иная, и будет другой, нежели у той же Леси, пусть они в и группе. Но он не «отброс». Его всегда ценили, всегда вкладывали в него больше, нежели в прочих. Он под покровительством своей семьи, здешних преподавателей, как и вся «элита» в общем. Он никогда не ощущал себя просто материалом, ему не давали это почувствовать никогда. Леся же знала иную жизнь. С ней никто не осторожничал, никто не переживал за нее, никто не оберегал и не нежничал. Изо дня в день ей давали понять, что она — никто здесь, что ничего собой не представляет и не имеет значения, что она — лишь расходный материал. Не имеет прав и свобод, лишь обязанности. И сейчас ей было странно поверить в помощь и поддержку куратора. Марк никогда не показывал себя заботливым и нежным в отношении своих подопечных. Ни капли привязанности и заботы, лишь муштра и приказы, не выполнение которых жестко каралось и пресекалось. Он не походил на того, кого хоть на каплю заботит будущее детей в этой школе.
Леся настороженно смотрела на Марка, пыталась прочесть его, но не он ли учил их закрывать свои эмоции? Не он ли на собственном примере учил их лгать, играть чувствами на лице? Это он показывал им, как «сохранить лицо», как изобразить то, или иное чувство. И им никогда не превзойти его в этом, по крайней мере, не так скоро. Поэтому Леся ничего не увидела в его глазах, как и всегда.