— Жива? — спрашиваю я Сару. Она смотрит на меня и кивает. Волосы упали ей на лицо, глаза широко распахнуты. Она слегка дергается, и я понимаю, что продолжаю держать ее руку мертвой хваткой. С трудом расцепляю онемевшие пальцы.
Я съезжаю на обочину и начинаю дрожать от всплеска адреналина.
Впереди, останавливаясь в начале поворота, появляется черная машина.
— Марк, — произносит Сара. — Увези нас отсюда.
И тут из под колес той машины вырывается дым, и она срывается с места, целясь точно в пассажирскую сторону моего пикапа.
Я с места ухожу в разворот, пытаясь съехать с дороги, но слишком медленно. Нам не удастся вовремя отъехать с пути.
Однако в последний миг черная машина виляет вправо и, совершенно не задев нас, уносится дальше по пустынной дороге, а я со всей силы давлю на газ и как можно быстрее сдаю задом. В результате, я въезжаю в тонкое высокое дерево. Оно с треском падает, разлетаясь в щепки.
Мы наблюдаем, как черная машина вновь исчезает из виду, но на этот раз уже в нескольких милях от нас. Я тяжело дышу, будто только что отыграл самую напряженную борьбу за мяч в своей жизни. У Сары дрожат руки.
— Какого хрена это было? — спрашиваю я.
— По-моему, нам только что дали понять, что мы суем нос, куда не следует.
— Эта тачка хотела нас прикончить.
— Нет, — говорит Сара, мотая головой. — Только припугнуть. Предупредить, мол, вот что может произойти, если вы и дальше будете вынюхивать и глубже рыться в этом бардаке.
Кидаю взгляд на часы. В Хелене уже прошел обед. Дрожа, втыкаю передачу и направляюсь в сторону нашей новой школы. Сейчас нам больше нечего делать в Парадайз.
Вечером того же дня, когда я возвращаюсь из школы, отец уже дома. Довольно странно, ведь обычно он возвращается где-то через час после меня. Я загоняю свою машину за дом — на бампере красуется большая вмятина, и с крышки кузова стерлась краска — хотелось бы, чтобы отец как можно дольше оставался в неведении. Дурацкое дерево.
Заходя внутрь, я слышу звуки перепалки и тут же мчусь в гостиную, где Нэна что-то выговаривает отцу. На столе стоит несколько пивных банок.
Я вхожу посередине его фразы:
— … ублюдков нет права выкидывать меня из моего же сраного кабинета.
— Пусть ты и взрослый, — вставляет Нэна, — но не смей так выражаться в моем доме.
Тут они одновременно замечают меня, и Нэна идет выпроводить меня из гостиной, а отец отпивает пива.
— Что стряслось? — спрашиваю я.
— По-видимому, ФБР полностью захватило полицейский участок твоего отца, — говорит Нэна, выталкивая меня на кухню и указывая на тарелку с печеньем. Я мотаю головой.