— Оттого ты и стал мягок к врагам Аллаха! Да поразит их Аллах! Наших предков изгнали с Родины, как стадо баранов согнали в овчарню, а кто не поддался — убили! Или ты забыл, что случилось с нашими братьями, до сих пор над их могилами развевается знак не отмщения![14]
— Ни Аллах направлял их! Если бы это было так, не было бы в горах так спокойно, как сейчас. Зачем мы пришли сейчас? Здесь мир, и им дал его Аллах! Хвала Ему Всевышнему!
— Ты учен, но слеп! Вспомни наших четырех братьев и вспомни, что сказал Пророк: «Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не преступайте — поистине Аллах не любит преступающих! И убивайте их, где встретите, и изгоняйте их оттуда, откуда они изгнали вас: ведь соблазн — хуже, чем убиение! И сражайтесь с ними, пока не будет больше искушения, а религия будет принадлежать Аллаху»[15]! Ты слеп, забывчив и неверен уже сам! Уйди с глаз моих долой, пока я с тебя не начал!
— Ты ненавидишь этих русских, потому что ненависть живет в сердце твоем. В строках Корана, ты видишь только то, что хочешь видеть. В то время как вера наша вненациональна! Они не язычники, хоть и слабы. Они улыбаются нам на своей земле без зла, не противятся постройке мечетей! Что бы ты сказал, если посреди нашего аула вырос храм Исы, и они праздновали бы свою Пасху по всей стране наших предков? Ты хочешь их уничтожить, в то время как они стараются принять нас!
— Замолчи! Ты так же слаб, как и они! Ты жил с ними в их городе… Не мусульманин ты!..
На шум прибежал двоюродный брат, совсем еще юноша. Мухамад уважал Ильяса, но больше любил Рустама. Услышав последние слова, увидев старшего обозленным, сидящим на столе с пистолетом в руках, он испугался, подумав о худшем. Упав на колени перед Ильясом, он обнял его ноги и просил прощения за среднего, даже не понимая, в чем суть жаркого диалога.
Ильяс оттолкнул его и услышал, показавшиеся дерзкими, слова:
— Да запретит тебе Аллах!..
Нервы его и так были на пределе, кавказский темперамент оборвал все сдерживающие препоны с действий, а разгоревшееся подозрение, что эти двое будут препятствовать выполнению планов, просто довели до отчаяния.
Он кинулся на Мухамада, стал бить его по макушке рукоятью пистолета. Тот не сопротивлялся, пока не начал терять сознание. Кровь залила лицо и лишь раззадорила фанатика. Рустам бросился на защиту, оттолкнул озверевшего брата, пытаясь словами, остановить его, но тому показалось, что его в борьбе превозмогают, а значит он не выполнит своего предназначения. Двумя выстрелами он уложил Мухамада, третий пришелся в верхушку левого легкого другого брата. Рустам упал, закашлял, начал плеваться кровью, но пытался, что-то говорить, надеясь предотвратить то, о чем потом тот будет жалеть. Но у Ильяса не было «потом»!