В пещерах Овольду и Брунхильде катастрофически не хватало свежего воздуха и здоровой пищи. Разумеется, это не могло не повлиять на качество семени жизни, которое выработал Овольд в момент зачатия Леникольна. Во время беременности и грудного вскармливания, по-прежнему, невозможно было вылезти наружу. Огромные беснующиеся толпы панов бегали возле всех выходов из пещеры и раздирали всякого, чьё лицо хоть немного выражало интеллект. Из-за этого Леникольн получился маленьким, страшненьким и не совсем умным. Но дух его стал только твёрже.
Лет через пять мятежники разбрелись. Появилась возможность кое-как организовать жизнь на поверхности. К пятнадцати годкам Леникольн сформировал ополчение из жителей небольшой деревушки на окраине империи. Лидеры мятежников к тому времени сильно постарели, разжирели и погрязли в бессистемном разврате. Некоторые из них разбрелись по империи, некоторые затеяли междуусобные войны. Маленькая, но боеспособная армия Леникольна постепенно завоёвывала деревушки и малозначимые города. С каждой победой к Леникольну присоединялись всё новые и новые ополченцы. Вобщем, к семнадцати годкам Леникольн вернул себе власть в империи Пандостан.
После восстановления конституционного порядка и казни наиболее агрессивных бунтовщиков жизнь в империи постепенно стала входить в мирное русло. Гос. учреждения и научные лаборатории вновь заработали. Через пару лет Брунхильда изобрела новое спец. средство для подавления массовых беспорядков: спермоточивый газ. Этот газ распыляли над толпами чинящих беспорядки панов. Нюхнувшие газа самцы начинали стремительно терять семя жизни. Вместе с семенем жизни они теряли энергию. А вместе с энергией самцы теряли мотивацию устраивать беспорядки и заниматься вандализмом. Благодаря новейшему изобретению Брунхильды появилась возможность подавлять массовые беспорядки гуманным способом. Недостатком спермоточивого газа было то, что после его применения приходилось очень долго отмывать улицы и стены домов аж до третьего этажа. А если дома были менее чем трёхэтажными, приходилось отмывать ещё и крыши. Но это уже мелочи жизни.
* * *
В следующем воспоминании трое друзей и Брунхильда стояли на почтительном расстоянии от храма. Леникольн уже возмужал и стал почти взрослым.
— Ну и что вы там натворили? — спросил молодой тиран у своих родителей и Каменщика.
— В точности это неизвестно. Мы можем лишь строить догадки и теоретизировать. — Ответил Каменщик.
— Расскажи хотя бы свою теорию, — попросил Леникольн.
— Я полагаю, миры занялись любовью. — Принялся объяснять Каменщик. — Тот мир, где души ожидают воплощения, вступил в интимную связь с нашим миром.