«Я чувствую глубокое, грызущее напряжение между твоими ногами. Влажное тепло. Твое тело готово принять меня. Дай своему телу то, чего оно так жаждет, Пенелопа. Дай мне то, чего хочу я.»
Я тоже этого хотела. Но только с ним. Я хотела почувствовать его вес на моем теле и его толстый член, ласкающий меня глубоко внутри.
Но прикоснуться к себе вот так? При свидетелях? Которые могут почувствовать это?
Сделай это Пен. Представь это, как секс по телефону. Только без телефона.
Тьфу! Не могу, это так странно.
— Я уже заканчиваю с душем.
«Да, — прошептал он. — Прекрасная идея. Начни заканчивать с нежных и медленных поглаживаний грудей».
Я едва слышу его голос, но если бы мы стояли лицом к лицу, я полагаю, он бы уже был на грани извержения. Каждая нота в его тоне была напряжена. Жесткая. Необузданная. Дикая.
От понимания, что я могла действовать на него, таким образом, я не на шутку завелась, такого я еще никогда не испытывала.
Кровь мчалась глубоко внутри и устремилась к чувствительной плоти между бедер. Рука дрожала.
Опять же, чтобы еще странного добавить в мой список последних дней и событий?
— Мне нужно притвориться, что ты со мной, — сказала я, едва громче шепота.
«О, но я рядом. Никакого притворства. Я чувствую всё, что чувствуешь ты. Всё, к чему ты прикасаешься, словно я сам трогаю тебя. А теперь обхвати грудь».
Я не могла поверить, что делаю это. Закрыв глаза, я представляла, что мои руки это его.
«Да», — простонал он. — «Твоя грудь такая упругая и соблазнительная. Ущипни себя за соски».
— Но…
«Выполняй».
Выдохнув, я повиновалась. Что, если это всё, что у нас с ним будет. Я и… я? С ним, как с тактильным вуайеристом?
Не думай об этом сейчас.
Я представила, что его грубые, большие руки обхватывают мою грудь, массируют и щипают за изнывающие, жесткие соски. Ощущения невероятные.
Да. Он оказался прав. Моему телу это было необходимо. А зная, что Кинич ощущал мое удовольствие…
Тихий стон слетел с моих губ.
«Именно это я сделаю с тобой, когда снова буду в своем теле».
— Говори со мной, — прошептала я.
Медленно и хриплым голосом Кинич стал шептать, словно мы находились в переполненном, тускло освещенном баре, интимные слова, предназначенные только для моих ушей.
«Сначала, моя сладкая, я тщательно исследую твое тело руками и губами, пока буду снимать с тебя одежду. Ни один дюйм шелковистой кожи не останется нетронутым. Я буду боготворить тебя. Буду вкушать тебя. Я медленно заставлю тебя возбудиться и подготовлю твое тело к тому, чтобы принять меня. И как только ты будешь полностью возбуждена, скользить на моих пальцах и почти готовая ощутить оргазм, я раздвину твои ноги и подомну тебя под себя. Я буду смотреть в твои глаза и видеть в них удовольствие, когда я по самые яйца вколачиваюсь в тебя твердым членом».