Странные, пугающие чувства. Но не отталкивающие. Напротив… Никогда не думала, что так может быть… с… молодым человеком. А тем более малознакомым.
Впервые даже парфюм не отталкивал. Легкий аромат искусственных "феромонов", примесь алкоголя и даже запаха чужих сигарет — всё сочеталось идеально, и даже манило, влекло, завораживало. Творило нечто невообразимое — как еще никогда в жизни, мне хотелось вдыхать и вдыхать это благоухание, будто я какая сумасшедшая. Умалишенная…
А сердцебиение… Его сердцебиение отбивалось во мне набатом, околдовывая еще больше. Порабощая. Подчиняя своему такту — мой.
Невольно прикрыла веки, погружаясь в шальной, дурмана транс. Бесстыдно и бессовестно. Я тонула в странном, больном удовольствии, изнемогая от невозможности справиться с чувствами.
«С ума сошла!» — гневно вопил рассудок.
«Совсем немножко… пока никто не замечает», — отчаянно молила… душа.
— Может, чего-нибудь скушаешь? Или еще сок?.. — дернулся, приблизился ко мне вплотную, шепотом на ухо Федя.
А голос! Папенька! А голос!!!
— Вань! — отдернул. — Ты что спишь?
— А? — испуганно вздрогнула я. Распахнула веки — лица наши на расстоянии вдоха. Чувствую, как жар залил мои щеки. Напрягся и Рогожин.
— Спишь, говорю? — любезно повторил. — Если да, то давай проведу. Да и твоя, наверняка, уже вернулась.
А я — сижу и ничего сказать не могу. Знаю, что "надо", а не могу… Просто онемела.
Мурашки побежали по телу от накала чувств.
Казалось, я готова уже разрыдаться от перенапряжения, от тока, что впился в меня разрядом молнии и не отпускал до сих пор.
Боже, неужели так бывает в жизни? Чтоб вот так… с первой встречи… едва ли не с одного, первого взгляда, прикипеть к человеку — и желать в него вцепиться, да больше никогда не отрываться?
Господи, как стыдно! Жутко, страшно… но и нет сил сопротивляться. Ни сил, ни желания, ни возможности…
Живо прячу взгляд. Отчаянным, с хваткой смертника, усердием вырываюсь из Его объятий — поддается.
— Да-да, домой надо! — испуганно затарахтела я, срываясь с лавки, попытка перелезть на другую сторону, не задев остальных.
— Эй, ты чего? — заржал пристыжено, сгорая от удивления, замешательства, "Рожа".
— Да ты прав, — ретиво прячу от позора очи. — Как бы еще в милицию она не позвонила.
Задергалась я у своих пакетов (что все еще были под скамьей).
— Вань, че случилось? — насторожено прошептал Федор, присел рядом на корточки.
— Да всё хорошо, — невольно тараторю, вновь сдавая себя сполна. Силой заставляю взглянуть ему в глаза. Замираю, словно перед расстрелом. Не вру (и вру): — Поздно уже, действительно. Мне домой пора. Проведешь? — выстрел. Мой… кроя правду, истинные чувства… али подыгрывая им.