— Да причем тут доходы?! — взбешенно; зажмурилась я от боли.
Не понимает, не понимает он меня!
— Федька… — отчаянно.
— Да че ты? Я че, наивный идиот? — не менее с напором отозвался и Рогожин. — В шалаше только в книжках с милым рай. А я реально на вещи смотрю. И всё для этого стараюсь сделать. Чего зажмурилась? — слышу, сквозь печаль смеется. Приблизился. Носом своим задел мой. Обжигает губы дыханием. Но еще мгновение моего безучастия — и резво отстраняется. Давая больше мне свободы для вдохов, давая возможность не сгореть дотла от чувств.
— Что я, неправду говорю? — неожиданно продолжил. — Без квартиры, без нормальной зарплаты… на**й я тебе такой нужен? Тебе и Малому? Но если всё выгорит, получится, как задумал, как хочу… Ты уйдешь ко мне? С Федькой, естественно.
Окоченела я в ужасе, осознавая все сказанное.
Жуткие, разрывные мгновения тишины, выжидания, трепетания счастья… на лезвии ножа — и дернулась, перевернулась, уткнувшись лицом в подушку, давясь уже слезами. Ужас, страх непонятный разорвал мой рассудок, душу.
Невнятным, на грани лихорадочного бреда, шепот:
— Дурак ты, — стиснула от боли зубы.
Приблизился ко мне — щекочет, ласкает дыханием кожу. Душит своим теплом. А я еще сильнее силюсь провалиться сквозь землю, или хотя бы раствориться в окружении.
Мышцы сводит от желания: странного, давно забытого, уже дарящего… не менее странное удовольствие.
— Федя, — горестно, — я полюбила тебя еще тогда: без денег, без должности, без статуса. И сейчас люблю. Ни никакие твои магазины, деньги — ничего этого не надо. Не с кем тебе тягаться. Серебров? Серебров изначально проигравший.
— Тогда почему, Вань? Почему «нет»?
— Дело в Феде. Я уже сто раз говорила. Дело только в нем.
— Котик, посмотри на меня… Хорошая моя, ну пожалуйста!
Поддаюсь несмело его напору, его хватке рук, что уже цепями обвились вокруг моих плеч.
Лицом к лицу, не поднимая глаз. Да и… без того уже ничего не видно за глупыми, пустыми, бесполезными слезами.
Приблизился враз. Едва не целует. Шепотом взрывным:
— Ты думаешь, я буду плохим отцом, да? Хотя согласен, — практически сразу, не дав даже попытаться ответить. — С моим-то прошлым, косяком. Сложно мне больше верить. Хр*новый пример по жизни.
— Ты будешь идеальным отцом, — гневно перебиваю, пресекаю эти бредни. — Но пойми! — морщусь от злости… на саму себя, на него — что не понимает, на судьбу… что в такое болото всех нас загнала, перед таким выбором… поставила. — Ему нужен Лёня! Ему нужен… РОДНОЙ отец.
— Он маленький еще. Забудет его.
— Но потом вырастет — и не простит мне. Не простит, что я ушла. Что я выбрала… себя, а не его.