— В смысле? — взревела недовольно женщина. — Мы здесь уже два часа ждем!
— Она — следующая, — дерзким, беспрекословным приказом. Глаза в глаза с той.
* * *
Как еще никогда меня трясло. До жути, до откровенного, липкого, сводящего судорогами конечности, страха.
Увижу. Я увижу. Сейчас я увижу… своего Рогожина.
Небольшая комната. В центре стол. Неподалеку охранник. И вот он — завели.
Восстал передо мной, явился… центр моей вселенной.
Удивление отпечатком на лице. Шумные, поверхностные вдохи.
Присел напротив меня. Сердце колотится, что бешенное. Мое. Его.
— Привет, — несмело я, давясь уже позорными, малодушными слезами.
— Привет, — едва слышно. Проморгался. Хмыкнул. — Честно, думал, какая-то путаница. Что произошло?
Упорно молчу, ретиво подбирая нужные слова, не находя при этом сил даже на звук.
— Иначе бы ты не пришла, — продолжил. — Вань, что случилось? — торопливо, давлением. Требованием.
Столько раз я репетировала речь, крутила, вертела; воображала, как все будет. И что теперь? Пустота в голове. И лишь шок — видеть его такого: растерянного, измученного, с разодранной душой, разочарованного в жизни. Смущенного, что предстал передо мной в столь жутком, беспомощном состоянии. Мой герой. Мой идол.
Ты неправ, Федь. Совсем неправ. Ты был моим Кумиром, и навсегда им останешься, что бы с тобой не происходило, и как бы не мучила судьба. Потому что ты — единственный, на которого я смело всегда и везде… могу положиться. Не предашь, не подведешь, спасешь и защитишь. Не разочаруешь.
И даже сейчас… не держу зла, даже если и виноват. Даже если заслужил всё это.
Я знаю, ты хотел, как лучше. Как и я, глупая. Но просто мы… всё время делаем ставку не на тот цвет, и не на то число.
Мы — неудачники. Но мы есть друг у друга. И это уже наша победа. Наш ответ злой судьбе.
— Ванесс, не молчи, — осмеливается вновь на слова. — Что случилось? Что тебя сюда привело?
— За что ты здесь? И что тебе светит? — выстрелом прямиком в лоб. Я.
Говори. Говори, как есть — каков наш приговор? И сколько ждать мне еще счастья с тобой? Сколько?
Нервически сглотнул слюну, отвел глаза в сторону.
Скрестил руки, невольно зазвенев наручниками, уперся локтями в стол.
Содрал с лица эмоции:
— Это всё? — невольно грубо вышло. Глаза в глаза.
Выдерживаю взгляд.
— Скажи, как есть. Прошу, — напором.
И снова болезненные кривляния, жуя переживания. Взор в сторону на миг, и опять встретились наши очи, язвя еще больше душу обоим.
— Не знаю, — поморщился. Потупил взгляд в сплетенные в замок пальцы. — Не знаю, что происходит. Я ничего уже не понимаю: кто друг, кто враг. И что делать. Что ждать. Шьют черти что. И светит… — закивал вдруг головой, запнувшись на слове, — прилично. Это явно чей-то заказ. Конкретная, целевая подстава. Но кто, что… — Резво глаза в глаза со мной. — Будь осторожна. Никому не доверяй. Особенно теперь, когда ты ко мне пришла, засветилась. Если что — гаси все что угодно на меня, доказывай, что ненавидишь. И ничего общего нет.