— Да ну, Федь, — мямлю, уже сгорая от страха. Едва не заикаюсь. Мурашки по телу.
— ИДИ, говорю! — неожиданно, сквозь уже откровенную улыбку, тихий смех. — Давай! — кивнул головой. Обнял, излишне осторожничая, меня за плечи со спины — и подал немного вперед. — А я на крыльце подожду.
* * *
Несмелые шаги по лестнице к Феде обратно — и замерла в нерешимости, опустив взгляд.
— Ну что там? — первым не выдерживает. — Сказали?
— А-а, да, — запнулась я. Робкий взор в лицо. — До обеда… уже… можно.
— Хорошо, приедем.
— Федь, — поспешно. Дрогнул мой голос. Шаг вперед — вплотную к нему. Прижалась к груди, невольно уткнувшись носом в шею. — Прости меня… пожалуйста.
— Да хватит, Вань! Ну че ты? — взволнованное, колкое. Поспешно. Дернулся, несмело коснулся плеч. — Всё нормально. — Еще миг — и решился. Сжал, обнял меня, притиснув к себе сильнее. На ухо шепотом: — Всё хорошо, — колкая, звенящая пауза. — Я рад… рад, что ты сказала.
Вздрогнула, я несмело отстранилась в попытке заглянуть в лицо. Но тотчас увиливает — отпускает, отодвигает и сам уже меня, глазами ушел в сторону.
Едва слышно:
— Ладно, я пошел. До пятницы.
Резвый разворот — и подался прочь.
* * *
И опять я раздавлена. Сломана…
Нет ни сил, ни желания.
Больно, очень больно осознавать… что сама, своими же руками всё разрушила. Если когда что и могло бы быть, то больше… не будет.
Но я и рада, что созналась.
Проще. Так проще. Перестал пылать внутри меня пожар страха. Перестало истязать такое же гнилое, как и я сама, самобичевание. Ни вопросов. Ни сомнений. Если не приедет в пятницу — значит не простил. И не простит. Никогда не простит.
Заслужила.
Весь следующий день я провалялась в постели, не имея сил даже голову оторвать от подушки (спасибо гражданам «сопалатникам» — их выписали, а значит, осталась без заботливых знакомых, и смогла просто состроить вид нелюдимой грубиянки).
Пятница. Еще пять утра, а я уже не в силах сомкнуть веки. Будто кто подключил к моим конечностям «плюс», «минус» и стал пропускать через меня ток. Жуткое, разрывающее сознание и плоть, напряжение. Сердце грохочет. Рассудок и душа умолкли. Все мы умолкли, не смея издать какой-либо лишний звук.
Мир застыл в ожидании…
Уже почти обед. Соблаговолила мой лечащий врач не только оформить документ по выписке, но и… даже во всех красках расписать, что как и зачем делать, чтобы в ближайшее время поберечь себя.
Не приехал. Мой Федька не приехал.
Дальше ждать не имеет смысла.
А потому собрать уже и мелочи в пакеты да вызвать с дежурного телефона такси. Рвану сразу на автовокзал — к отцу и его… «мадам» заезжать даже не стану. Нет моральных сил на всё это, да и… незачем. Только зря тревожить Аннет.