Заботливый свет луны — и я отчетливо различила две фигуры.
Шаг к ним — и окоченела.
Месил, что было дури, убивал. Федя убивал Глеба.
Кинулась в момент. Но рывок, напор, невольное движение — и отлетела я в сторону.
Карабкаюсь обратно на четвереньках. Исступленно ору:
— Я добровольно! Добровольно я!
Еще удар в полуживое, хрипящее тело — и застыл, словно расстрелянный.
Неспешный разворот. Взор на меня пустотою.
Пытаюсь встать, пошатываясь.
Но подойти ближе страшно.
— Что? — мертвым голосом.
— Добровольно, — едва слышно. Приговором… для самой себя. Уж лучше… меня убей.
Меня, Федь. Глеб не виноватый…
Но не отваживаюсь все это произнести вслух.
— Да… да не было ниче, — сражаясь со вдохами, прохрипел Шмелев.
— Что? — и снова колющее Рогожина мне в лицо, терзая взглядом. Выдерживаю напор. Стою, не шевелясь. Жду участия.
Отстраняется от своей жертвы неспешно мой Палач. Встает. Шаги ко мне ближе.
— Повтори… — уничтожающее спокойствие. Стегающее уже не страхом. Не кошмаром. А адом.
— Добровольно, — шепчу, шевелю губами, не осмеливаясь уже издать звук.
Плевок. Отчаянный, презрительный, жесткий плевок мне в лицо. Со всей ненависти и отчаяния.
Тотчас зажмурилась инстинктивно я. И не посмела больше открыть глаза.
Будь, что будет.
— Да не было ниче! — вновь слышу голос Глеба. — Узко у нее там. Пьяные все. Не получилось! Да и разрыдалась вовсю. Не было ничего!
— Узко, говоришь? — едкое. Унизительное.
Вдруг шорох где-то сбоку. Светло стало вокруг. Отчего еще сильнее захотелось сдохнуть в этот момент. Еще усерднее жмурюсь.
— Шалава ебу**я! — яростью.
— Э-э-э, — растерянное мужское. — Че это у вас тут?
— Ты че… Шмеля размотал? — возмущенное Насти. Шорох — кинулась (судя по всему) та к нему.
— Да не трогай. Нормально все, — слышу раздраженное Глеба.
— Так че у вас тут?! — грозное Всеволода (узнаю уже и его голос).
Опустила голову я, догорая в позоре.
Чей-то еще топот. И замерли на поляне. Отчаянные вдохи.
— Че за крики? — кто-то из Токаревых.
— А что здесь? — пронзающей стрелой голос подоспевшей Инны. Заикается, давясь воздухом. — Фух, — шумный вдох-выдох. — Нашли?
— Да лучше бы она удавилась! — громом Рогожина. Дернулся в сторону — мигом открываю глаза. Слежу за ним испуганно взором: шаг к Соболевой и схватил ее за руку. — Пошли. Не*** тут ловить. Вообще.
Потащил в темень за собой. Подчинилась та.
Жалящие, осуждающие взгляды на меня со всех сторон.
В момент дернулась я — кинулась бежать.
Следом за этими — огибаю, перегоняю их — и долой, куда глаза глядят.
* * *
Через сад, двор — и за калитку. Уже хорошо знакомой дорогой… да так, пока не уперлась в кладбище.