— П**дец, — шумный вздох. Вдруг тихий рев и содрала с лица эмоции (отчего устремила я на нее взгляд). — Ваня! Шмель! Ну… — запнулась, проглотив какие-то другие ругательства, слова, мысли. — Ну, ладно бы кто другой! Но это же Шмель! Он же тупо… тупо использовать тебя хотел! — горестно.
Сжались позорно все мышцы в моем теле.
Опустила очи.
Ведь и я не лучше…
— Я знаю… — тихо. — Вообще, я почти ничего не помню. Голова дурная до сих пор.
— Пила, что ли? Вернее, — осекла та себя, — что пила?
Взор на нее, скривилась я:
— Да сначала сок. Вообще, — скривилась. — Не знаю… мне кажется уже, что там намешано что-то было. Прям голова потом кружилась. А после… Короче там, — нервически сглотнула слюну, и снова грызу ногти, беглый взгляд по сторонам. — Ситуация одна неприятная была…
— Какая? — резвое, требованием.
— Да неважно, — гаркаю взвинчено. Взор украдкой на Нику, и снова по стенам скользя. — Короче, я еще бутылку вина сверху. И там, у озера уснула. А там Глеб. В общем, глупо вышло. Стыдно капец.
— Да ладно стыдно! Че сбежала-то?! Там народ тебя потом сколько бегал искал! Все в шоке были! Ментов уже хотели вызывать! А если бы кто из местных… в сарай затащил? Или там в лесу… кто залетный? Ты, вообще, чем думала?
— Да ничем, — опустила я очи.
— А я-то думаю… че Федька не в себе вернулся.
— Сильно злиться?
— Да вообще говорить со мной не стал. В душ, переоделся — и сразу свалил, громя все по пути. Рожа, конечно, Рожа… Но… давно я таким не видела. — Немного помолчав, подытожила та: — Да уж… доверили… приглядеть.
Звонкий вздох, прогоняя горечь. Я:
— Да причем тут? — уставилась на нее. Не отвечает взглядом — еще и лучше. Могу хоть разглядеть ее лицо. — Я не маленькая…
— Маленькая, — резво глаза в глаза. — Маленькая. Была б не маленькая — такого бы не наворотила!
Опустила виновато голову. Молчу.
— Ладно. Что уж есть. В будущем умнее будешь, — гневно, но сдержано. Шумно вздохнула. Вдруг забросила мне руку на плечи. Притянула к себе.
Обмерла я в ее тепле, заботе… понимании. Отчего тотчас волна жалости ударила в сердце, сметая все стены обороны, ежовых рукавиц, в которых я сколько времени пыталась себя держать.
— Не грузись, — финальным выстрелом.
Потекли по моим щекам слезы. Всхлипнула я невольно.
— Ты че, ревешь? — живо отстранила меня от себя, попытка заглянуть в лицо — отворачиваюсь. — Вань, ты че? — взволнованно, с ужасом. — Но всё уже в прошлом. Перебесится. Забудется.
— Ника, мне страшно, — визгом. Отчаянным. Жутким.
Взгляд ей в глаза, но в момент осекаюсь. Отворачиваюсь.
— Ты чего? Он че тебя… насильно? — с ужасом выпалила, заодно морозом стегая и мою плоть. Поежилась. Усердие заглянуть мне в очи.