Скривилась недовольно учительница, закачав головой. Но благодушно смолчала в этот раз.
— Да есть, — разворот — осмеливаюсь. Глаза в глаза, чтоб окончательно расставить все точки над «и». — Всё?! — дерзкое.
Молчит, изучает меня взглядом.
Раздраженно закатила я очи под лоб. И опять отворачиваюсь.
Да только секунды — и снова этот бесящий голос:
— А как звать?
— Иван, — рычу, строча буквы и цифры в тетради, и дальше списывая с доски.
— Иван?
— Да, Иван. Ваня.
— А сколько ему лет? Он из нашей школы?
— Нет, не из школы. Двадцать ему. В универе учится.
— А где вы познакомились?
— Где познакомились, там уже таких не выдают! — рявкаю на него (хоть и тихо) с разворотом.
— Жаль…
— Жаль, что не выдают? — не выдержала и рассмеялась над двоякостью момента.
— Жаль, что парень есть.
— Бывает.
— Ванесса! Ты-то хоть куда? — неожиданно грозное Шевцовой.
Живо осеклась. Отвернулась.
— А ты, Картошин, — продолжила та, — еще один звук — и за дверь пойдешь.
— Да всё, всё! Молчу! — Антон.
— Мало, что молчишь! Пиши давай! Кому я тут черчу на доске?
— Дак вон! — ядовитое, тотчас голос стал, как прежде, напыщенно-мерзкий. — Мина за всех старается! Леся, не подведи! — паясничая, исковеркал слова интонацией.
— Кар-то-шин! Перестань ерничать! — искренне гневное уже учительницы. — Я сейчас действительно тебя за дверь выставлю!
— Да всё! Молчу, молчу я! — обижено.
* * *
Выход. Нашла я из всего этого выход.
Не выдержу с Ним встречи. Пока сколько миловала судьба (ходила в школу или на рынок за продуктами бегала) — ни разу Его не встретила. Пусть так всё и остается. Не смогу. Не смогу более смотреть Ему в лицо, видеть, как они с Инной обнимаются, целуются.
Он — не мой. И я с этим смирилась. Окончательно.
А потому игнор. Опять скрыться из виду: перестала ходить в столовую, а после учебы — стремительно домой и вновь прятаться за стальными дверями.
* * *
— Слушай, Ванесс! — неожиданно выпалила в мою сторону Минина. — А давай завтра пойдем на озеро?! Позагораем, покупаемся.
Вперила я в нее удивленный взгляд:
— Так уже ж после Ильи. Сентябрь, как-никак!
— И что? — возмущенное Олеси. — Жара, духота вон сколько дней стоит. Бабье лето и вовсе девичьим оказалось, — хихикает.
Невольно улыбаюсь ее странной шутке.
— Ну, — несмело пожала я плечами. — А там обычно много народу бывает?
— Да, но летом. Ну, посмотрим, если людно, или вода холодная… или зеленая, вся в ряске, — то так, просто позагораем да обратно потопаем домой. Хоть на часик, на два! Пожалуйста!
Черт…
Шумный вздох. Лишь бы только там… никого из «этих» не встретить. А в остальном…