— А ты что со мной? — не менее болезненно, с обидой, вовсе уже не понимая, что происходит.
Глаза в глаза, но тотчас осекся. Отвел очи в сторону.
— Я просто хочу сделать всё, как надо, — невольно грубо вышло. Прокашлялся: — Одевай, — кивнул головой, — и пошли, — вердиктом. — Заждались наши. Не хватало еще скандала.
* * *
Жуткое чувство. Без вины виноватая. И предатель, и, тем не менее, все равно черту не пресекли. Ничего такого не натворили, за что, хоть и стыдно, но было бы необидно получать.
Разве что поцелуй…. Его на моих губах. Да и касания, ласки… по всему телу.
«Черт!» — живо закачала я головой, прогоняя наваждение.
Взгляд украдкой на Федьку, но тотчас оборвала себя. И снова между нами жуткая диагональ взоров. Целая вселенная, режущая, кромсающая души на части.
— Рожа, идешь купаться? — кинул вдруг Токарев Рогожину.
— Да только ж был! — рассмеялся тот. — Дай пожрать нормально.
— Да потом, пошли. Поговорить кое о чем надо…
— Ну, б***ь! — возмущенное. Но поддается…
Да только не успели отойти, как тотчас за ними подрывается и Инна, ничего никому не сказав.
Невольно вытянулась я, пытаясь увидеть хоть что-то из-за холма — тщетно.
Черт! Черт! Черт!
Еще минуты сгорания от жути — и сдаюсь. Встала с земли.
— А ты куда? — пытливое на меня Вали.
— Да ноги затекли, — почти не вру.
Но взор уже шарится по берегу. Отыскала Токаря, а вот Рожи… как и Инны…
Заледенела я от ужаса.
Сама даже не поняла, как кинулась туда.
«Без обязательств. На раз. Предатели…» — все растаяли вмиг слова, былые мысли.
Я мчала за своим: и если не убедиться в том, что Федька честен со мной, так хотя бы окончательно поставить точку во всем чертовом треугольнике. Где я уже не выдерживаю. Где я просто схожу с ума!
И хватит врать, что выдержу! Нет! Ни грамма! Ни капли! Он мой! МОЙ!
Вдоль берега, огибая травянистые холмы-выступы, — и в сторону зарослей.
Еще немного — и замерла в ужасе: присела, смело, уверенно присела Инка перед Федей и принялась расстёгивать его шорты. Милая, смущенная, счастливая улыбка ее:
— Котенок, доверься мне, — убивающее хихиканье. — Твоя кошечка точно знает, что делает.
Не сопротивляется, не противостоит Рогожин. Стоит, покорно выжидает, молча. И пусть ко мне спиной — всего этого достаточно, чтобы понять, кто… на что горазд.
Лопнуло, разорвалось мое сердце. Потекли реки крови.
Вновь разбита и сломана. Да только уже точно ничего не хочу про Него знать!
Рывок прочь — и, не заворачивая даже к своим, прямиком на выход. По грунтовке — куда глаза глядят…