Записки для моих потомков – 2 (Борисова) - страница 18
Тётя Ксения очень красивая. У неё длинные волосы, золотистые, как ветки у сентябрьской берёзы, а глаза похожи на Лёшкины. «Может, ты и не замечаешь, а кое-кто за Ксенией волочи́тся», – сказала однажды моей маме соседка Анастасия Павловна. Как это – «волочится»? Я ни разу не видела, чтобы за Лёшкиной мамой что-то волочилось. Но потом сообразила, что соседка сказала так о Лёшке, ведь под вечер малыш устаёт и не идёт, а волочится, когда тётя Ксения возвращается с ним из детского сада. Даже Анастасия Павловна иногда бывает доброй.
Мы всей семьёй взяли шефство над Лёшкой, и в этом нам помогает дядя Сеня. Вот и сейчас открылась дверь, и он вошёл в комнату, большой и весёлый, словно Дед Мороз, вкусно пахнущий стужей. Подмигнул нам и, увидев книгу, с которой мы играли в «твоё – моё», сказал: «Восток – дело тонкое!» Потом внимательно посмотрел на Лёшку:
– Как дела, малыш?
Лёшка ответил:
– Холосо, – и тоже посмотрел на дядю Сеню своими печальными глазами.
– Вы, джинны и аладдины! Вы, мальчики и наоборот! Вы разве не знаете, что я в глубокой юности жил на Востоке, носил чалму и учился там разным чудесам у великого мага экстраврунсо́рики и биооборзе́тики Рахáт-Луку́ма?! – вдруг громко закричал дядя Сеня.
Мы, конечно, знали, что это просто шутка, но Лёшка уставился на дядю Сеню с восхищением. И правда, сплошное удовольствие смотреть на его штучки!
– Я умею вызывать цуна́ми, гром, молнии, снег и ветер! – продолжал дядя Сеня. – Хотите, вызову вьюгу?
– Хотим-хотим! – закричали мы. Нам было известно, что на улице пуржит с утра, но всё равно интересно.
Дядя Сеня сделал таинственное лицо, потушил в комнате свет и забормотал колдовские слова злой волшебницы Гинге́мы из сказки об Изумрудном городе:
– Сусáка, масáка, лэ́ма, рэ́ма, гэ́ма! Буридо́, фуридо́, сэ́ма, пэ́ма, фэ́ма, – и вдруг резким движением распахнул приспущенные шторы.
На улице в сиреневых сумерках кружилась лёгкая вьюга. Прямо за окном танцевал хоровод сверкающих снежинок. Ветви деревьев были похожи на хрустальные струи застывшего дождя. Было так красиво, что дыхание застывало в горле. Я раньше никогда не видела подобного чуда и подумала: «А может быть, дядя Сеня и вправду немного волшебник?»
Он взял с полки новогоднюю свечку, поднёс к ней зажигалку, и оранжевый язычок огня радостно запрыгал у него в руках.
– Я научился у Рахат-Лукума вызывать не только природные катаклизмы, но и тени зверей из тайги и джунглей, – сказал дядя Сеня. – Сусака, масака!
И прямо на стене мы увидели забавного зайчонка! Уши его шевелились, а нос смешно подёргивался. Зайчонок оглянулся, взмахнул хвостиком и – раз! – нырнул в темноту. А вместо него появился волк с открытой пастью, но совсем без зубов.