Летом 1840 года на прусский престол взошел новый король – Фридрих Вильгельм IV, от которого все ожидали либеральных реформ и конституции. Любитель красивых фраз и широких жестов, он посеял иллюзорные надежды на свободу. На деле, однако, новый король проводил политику «реакционного романтизма», заботясь об укреплении монархической власти и христианской церкви.
Маркс, как он сам писал впоследствии, сразу же оценил нового монарха «по достоинству»: этот «король филистеров» при коронации «объявил свое сердце и свою душу будущим основным государственным законом». Он цинично рассуждал о Пруссии как о своей «вотчине», а о немецком народе как о «несовершеннолетних детях», которых надо воспитывать розгами и пряниками.
«Розги» достались прежде всего на долю дерзких младогегельянцев, которые осмелились вести борьбу с религией. Видные младогегельянцы удалялись из университетов. Для того чтобы теоретически опрокинуть гегельянство, в Берлин был приглашен старый, наполовину выживший из ума философ-идеалист Шеллинг.
Иллюзии испарялись так же мгновенно, как и возникали. Младогегельянцы, которые находились в сдержанной оппозиции к прусскому государству, теперь, потеряв надежду на полевение королевской власти, стали сами быстро леветь.
Оживилось либерально-демократическое движение в стране, политическая сознательность народа начала пробуждаться. По мере того как в Германии развивалась промышленность и укреплялась национальная буржуазия, патриархально-феодальные устремления королевской власти все более себя изживали.
В это время Маркс готовится к новому для него виду деятельности. В конце 1841 года он пишет, что об осуществлении прежних замыслов в области изучения античной философии «мне теперь не позволяют думать политические и философские занятия совсем иного рода».
Что это были за занятия? Прежде всего Маркс жаждет закончить свои счеты с религией и пишет «Трактат о христианском искусстве». Но гораздо определеннее его политические устремления выразились в работе, посвященной критике гегелевского понимания государственного строя, которую Маркс начал в это время писать.
Если для Гегеля, как и для младогегельянцев, идеалом была конституционная монархия, то Маркс, по его собственным словам, объявляет борьбу этому «ублюдку», который «от начала до конца сам себе противоречит и сам себя уничтожает».
Это заявление, сделанное в начале марта 1842 года, свидетельствует о политическом радикализме Маркса. Он видит выход не в либерализации существующего монархического строя, а в его уничтожении. С ненавистью пишет Маркс о государственных мужах, как о «напыщенных мерзавцах», «мирских божках», принципом правительственной политики которых служит «низведение людей до уровня животных».